– Срочно свяжитесь с офисом премьер-министра.

Секретарь Мо тут же набрала номер секретаря Сорён, однако в ответ услышала, что премьер-министр последние дни неважно себя чувствовала, поэтому взяла больничный.

– В любом случае найдите ее и пусть будет на связи.

Раздраженный ответом секретаря, Гон обернулся к следовавшему за ним Хопилю:

– Заместитель капитана, принесите мне журнал службы безопасности принца Пуёна. Поднимите все записи за последние шесть месяцев.

* * *

Засев в своей библиотеке, Гон открыл журнал безопасности и принялся анализировать все передвижения принца за последнее время. Он знал, что Ли Рим сейчас в республике, но покинуть дворец не мог. Ну что ж, он пойдет по его следам.

Дом, национальный университет, имперский госпиталь, научное сообщество, библиотека, дом, национальный университет и так далее. В этом не было ничего особенного. Тем не менее Гон не сдавался. Он перешел к записям трехмесячной давности. Где-то Ли Рим должен был наследить.

Гон с головой погрузился в поиск, но его прервал стук в дверь.

– Простите, Ваше Величество. Я вообще не могу связаться с премьер-министром Ку. Она в своей резиденции и все отчеты принимает в электронном или письменном виде. Мне послать кого-нибудь? – спросила секретарь Мо.

– Нет необходимости. Она мстит мне, поступая так же, как поступал я. – Брови Гона изогнулись: нелегко было уловить истинные мотивы поступков Сорён. – Похоже, у нее есть скрытый мотив, придется немного подождать. Да, насчет дамы Но…

– А, да, как я и говорила, она идет на поправку. Съела больше половины тарелки каши, которую вы ей передали. Вам не о чем беспокоиться.

Гон кивнул в знак понимания. Тревога не покидала его. Дама Но была близко знакома с принцем Пуёном, казалось, даже ближе, чем Гон. Немудрено, что душевные силы покинули ее, хуже то, что в столь преклонном возрасте дама Но может от горя заболеть физически. А Гон больше не хотел терять любимых и близких людей.

Тем временем за окном темную ночь сменило солнечное утро, а он все сидел, не вставая, за своим рабочим столом. Гон продолжал изучать записи из журнала, переворачивал страницу за страницей в надежде найти хоть какую-нибудь зацепку. Бесконечное листание ввергало его в отчаяние. И вдруг его взгляд уловил запись, явно выделявшуюся на фоне остальных.

Дом, национальный университет, книжный магазин на окраине Пусана, дом… Принц Пуён приезжал в Пусан и заходил в книжный магазин, а затем сразу вернулся к себе домой, в Сеул.

– Книжный магазин Осу в трущобах на окраине Пусана… Он приехал сюда, только чтобы зайти в этот магазин… Что бы это могло значить? Зачем дядя Пуён был там?

Хопиль, охранявший Гона, немедленно ответил, что проверит магазин, но в этот момент на Гона снизошло озарение. Взбудораженный, он вскочил с кресла. Хопиль удивленно ждал, что скажет император.

«С готовностью делая шаг, способный однажды перечеркнуть всю вашу жизнь. Не это ли зовется судьбой?» – Гон вспомнил, что сказал принц Пуён, когда они вместе встречали восход солнца в новогоднюю ночь. Эти слова глубоко засели в сердце императора.

– Он знал, что я проверю журнал.

Глаза Гона заблестели звериной яростью, и он отдал приказ:

– Первая команда, вооружайтесь – и за мной.

– Да, Ваше Величество! Первая команда, к оружию и наизготовку, – сообщил своим сослуживцам по рации Хопиль.

Гон вышел из кабинета, а стражник последовал за ним.

* * *

Посреди темного и влажного подземелья, связанные по рукам и ногам, Ким Гихван и Ли Сандо стояли на коленях перед Гоном.

– Я задам вам вопрос, на который и сам знаю ответ. Если признаетесь, сможете спасти себе жизнь. Знаете книжный магазин Осу? Тот, кто заговорит первым, будет жить. Если же будете молчать, обезглавят обоих.

Хотя Ким Гихван и Ли Сандо были повязаны одним делом, но нравом они принципиально отличались друг от друга. Ким Гихван долгое время оставался последователем Ли Рима, еще живя в Корейской империи. В то время как Ли Сандо оказался марионеткой, которую, как фигуру на доске, переместили из республики в империю. В Гихване взыграла преданность хозяину, и он лишь молча уставился на Гона.

Ли Сандо, напротив, трусливо заголосил:

– Я не знаю! Правда ничего не знаю. Я даже никогда не был в книжном!

– Вы не можете убить меня, я ведь нужен вам, чтобы добраться до принца Гыма, не так ли? – заговорил Гихван.

Хопиль без раздумий вынул из кобуры пистолет, передернул затвор и направил дуло прямо в голову Ким Гихвану. Взгляд Гона стал холодным и безжалостным.

– Твои знания – ничто, эта информация не поможет мне добраться до Ли Рима. Ты знаешь только то, что можно выболтать противнику. Но что еще важнее – твоя информация мне больше не нужна.

По лицу Ким Гихвана пробежала легкая тревога.

Со злости он закричал громче:

– Ну так чего ты ждешь? Жми на курок. Давай же, убей меня, если думаешь, что можешь!

– Естественно, я убью тебя.

Гихван яростно ткнулся в дуло головой, провоцируя императора, глаза его нервно забегали.

Ли Сандо, почувствовав, что атмосфера накаляется, кинулся в ноги Гону и закричал:

– Ваше Величество! Ваше Величество! Ваше Величество, пощадите! Эти уроды врали мне, что это будет удивительный мир. Они заставили меня согласиться! Я хочу вернуться. Честное слово, я вернусь, Ваше Величество!

– Слишком поздно. Ты уже мертв в том мире: убил себя собственными руками. Кому, как не тебе, об этом знать? Из-за того что вы двое натворили, в обоих мирах теперь царит хаос. Ты останешься здесь и за все заплатишь.

Гон обернулся и кивнул, и стражники сразу же схватили Ли Сандо и куда-то уволокли. Пока его тащили, он молил императора о пощаде. А Ким Гихван лишь, скривив губы, смеялся над Гоном:

– Обезглавишь меня? Чушь. Обезглавливание в Корейской империи отменили много веков назад! Ты не посмеешь нарушить закон!

– Ты приспешник предателя и просто забыл, что слово императора и есть закон. Стража! Ким Гихван – последователь предателя Ли Рима, избравший молчание вместо покаяния, – будет обезглавлен. Приказ императора.

– Есть, Ваше Величество! – громко и хором ответили несколько стражников, стоявших возле императора.

Впервые с тех пор, как Гон взошел на трон, он воспользовался своей властью, чтобы отдать столь жестокий приказ. Ким Гихван, до этого момента не воспринимавший намерения Гона всерьез, побелел как бумага. Он пытался что-то крикнуть, но ему немедленно вставили в рот кляп и закрыли лицо черной маской. Миг – и Ким Гихван погрузился в полный мрак. Таков был конец предателя, ослепленного низменными желаниями.

* * *

Перед книжным магазином мальчик играл с йо-йо. Кроваво-красная нить медленно раскручивалась, а потом закручивалась, возвращая игрушку ему в руку. В этот момент рядом появилась Луна. Трущобы на окраине Пусана были и ее родным районом. Она заметила на мальчике черную толстовку с кроличьими ушами, которую сама когда-то ему отдала.