Он толкнул тележку и торопливым шагом направился в отдел с мясными продуктами, чтобы найти для Тэыль лучший кусочек.

– Упакуйте немного свиной грудинки, пожалуйста.

– Конечно, но вы ведь уже взяли, – с недоумением ответил продавец и посмотрел на Тэыль.

Тэыль отрицательно покачала головой:

– Вы про меня? Да вроде нет. Мы только что подошли. Пап, ты уже брал свинину?

– Нет. Если бы я что-то взял, то вряд ли бы забыл. За кого ты меня принимаешь? Ой! И правда, брал, вот, в корзине лежит.

– Действительно. Знаете, мой папа немного не от мира сего, поэтому иногда с ним случается такое. Прошу прощения. Папа, пойдем отсюда.

Они быстро ушли из мясного отдела. Тэыль решила, что не заметила мясо в тележке, пока рассматривала рекламную листовку. Сотрудники отдела проводили их озадаченными взглядами. Мясник, разделывавший тушу для другого покупателя, смотрел в спину Тэыль: мясо взяла покупательница, которая выглядела точно так же.

– Когда она успела переодеться? И волосы вроде были короче, – пробормотал мясник и после секундного замешательства вернулся к работе.

* * *

Тик-так, тик-так, тик-так.

В тишине рабочего кабинета звук издавали только настенные часы. Гон пристально смотрел на них и считал: «Сегодняшняя остановка длилась дольше всего. Паузы становились все длиннее.

…5724709369995957496696762772407663035354759457138217!»

3 481 секунда.

Столько продлилась последняя остановка времени – 3 481 секунду. Когда время вновь потекло своим чередом, Гон занялся подсчетами. Вторая остановка заняла 121 секунду, третья – 841 секунду, четвертая – 961 секунду, а пятая – 2 209 секунд. В момент, когда брошенный им конверт с кольцом застыл в воздухе, время замерло на 2 809 секунд.

Сегодняшняя остановка длилась дольше всего. Паузы становились все длиннее.

Гон взял маркер и записал на доске квадраты простых чисел. Он подсчитывал в уме так быстро, что рука не успевала записывать. Чем больше чисел появлялось на доске, тем мрачнее становилось лицо Гона. Он не мог и не хотел верить результатам. Когда на доске появилось число 85 849, кончик маркера сломался, и рука Гона соскользнула.

Время остановки увеличивалось пропорционально квадрату простого числа. При таком раскладе, когда время застынет в шестьдесят второй раз, длительность остановки составит целый день. Если все пойдет так и дальше, то однажды наступит момент, когда миры Тэыль и Гона остановятся навсегда.

«Нет, этого не может быть».

Гону хотелось кричать во все горло, но он сдержался. Доска перед ним пестрела устрашающими черными числами.

Плохо дело. Сжав кулаки, Гон прислонился к доске. Ему до безумия хотелось сейчас увидеться с Тэыль. Гон готов был расплакаться – так сильно он переживал за нее. Осознание того, что время может остановиться навечно, еще больше вгоняло в отчаяние. Голова начала кружиться. Он закрыл глаза.

В тот момент, когда он чуть не завыл от боли, в дверь постучал Хопиль. Гон обернулся, и охранник вручил ему конверт.

– Ваше Величество, мы нашли книжный магазин. Вот фото хозяина.

Гон немедленно открыл конверт и нашел в нем фотографии Кёнму. Но ведь его подстрелили в ночь мятежа, Гон помнил, как рухнуло на пол его тело!

– Значит, он все это время был жив. Как он посмел выжить после содеянного?!

Ошибки быть не могло. Кёнму – один из тех, кто оставил Гона умирать на залитом кровью полу, один из тех, кто пролил кровь Гона и его верных стражей, стоявших насмерть.

– Сегодня мы наведаемся в книжный магазин Осу и уничтожим это логово предателей.

Намерения Гона были предельно ясны, приказ получен.

* * *

Живущие поблизости люди были эвакуированы, а все подходы к переулку у книжного магазина заблокированы. На крышах соседних зданий засели снайперы на случай непредвиденных обстоятельств.

Полицейские и отряд императорской гвардии, возглавляемый Хопилем, пришли к Гону, чтобы доложить обстановку:

– Путь расчищен. Взять их живыми?

Гон замер, обуреваемый яростью. Его взгляд стал таким безжалостным, как никогда ранее.

Равнодушно взглянув на обшарпанную вывеску книжного магазина, он наконец отдал приказ:

– Убить всех.

С оглушительным звоном вдребезги разлетелись окна магазина, осколки градом посыпались внутрь помещения. Кёнму, сидевший на охране, от неожиданности вскочил и бросился в укрытие. Но жадность взяла над ним верх, и попутно он решил прихватить деньги из кассы.

Стража и полиция сужали окружение, подходили все ближе и ближе, не давая преступникам возможности бежать. Из подсобного помещения хлынула волна наемников в черном. По ним сразу же открыли огонь.

Выстрел за выстрелом, пули и гильзы летели во все стороны.

Бандиты были те самые, что явились с Ли Римом на Хэундэ в новогоднюю ночь, но в этот раз преимущество оказалось на стороне гвардии: их не окружала толпа невинных граждан, которые могли пострадать, а приспешники предателя не имели оружия. Некоторые из них пытались сбежать через черный ход. За магазином раздались выстрелы. Всех преступников загнали в угол.

Гвардия и полиция, окружившие магазин, отстреливали выбегавших наемников одного за другими. Вокруг царил хаос, кровь лилась рекой, раненые истошно вопили.

Еще выстрел!

Шальная пуля влетела в магазин через разбитое окно и пронзила сердце Кёнму, который впопыхах хватал пачки денег. Банкноты с изображением Гона запорхали в воздухе. Задыхаясь и уже теряя сознание, Кёнму все равно пытался дотянуться до них. Его жадность была сильнее, чем желание жить.

– Вот почему… я говорил… что нет людям веры! – из последних сил прохрипел Кёнму, захлебываясь собственной кровью.

Он умер с открытыми глазами, не в силах отвести взгляд от денег.

С преступниками было покончено. Хопиль и гвардия вошли в магазин. Гон под прикрытием стражи проследовал за ними. Он сразу же увидел бездыханное тело Кёнму.

– Проверьте, нет ли у него шрама от огнестрельного ранения на левом плече.

Хопиль быстро снял с трупа одежду и проверил плечи. Все чисто, никаких шрамов. Это был не Ю Кёнму из Корейской империи, это был Ю Чоёль из Республики Корея. Ли Рим поменял их местами. Гон закипел от ярости и оглядел грязное полуразрушенное помещение. Гвардейцы снимали отпечатки пальцев мертвых бандитов и обыскивали магазин в поисках улик.

– Что бы это могло значить?..

Гон понял: Ли Рим вернулся из Республики Корея в Корейскую империю. Он заменил свою правую руку, Кёнму, на Чоёля. Ли Рим предвидел действия Гона и снова оказался на шаг впереди: вернувшись, он расправился с принцем Пуёном, который не представлял никакой опасности, и все для того, чтобы повергнуть Гона в отчаяние и спровоцировать на радикальные меры.