– Скажи, когда начинать.

– Семь, шесть… – сказала она, и Мэтт начал считать с ней: – Пять, четыре, три, два, один!

Мэтт услышал счастливые крики и музыку, звучавшие на фоне.

– С Новым годом, Джули.

– С Новым годом, Мэтти. – Последовало молчание. – Мэтти, у меня есть еще один вопрос.

– Э-э-эм.

– Ты хороший любовник? – спросила она серьезным голосом, который не поддавался описанию.

– И на этом мы заканчиваем нашу вечернюю беседу.

– Я уверена, что могла бы стать хорошей любовницей. Во мне много энергии. А еще, я быстро учусь.

Он больше не мог это терпеть. Меньше всего на свете ему было нужно, чтобы Джули рассказывала ему о своем сексуальном потенциале, внося свой вклад в фантазии, которые он и так постоянно от себя отгонял.

– Тебе надо поспать.

– А, ну ладно. Больше не могу говорить. Мне надо поспать.

– Думаю, это хороший план. Рад, что он пришел тебе в голову.

– Мне нравится с тобой разговаривать, – пробормотала Джули.

Он снова улыбнулся. Эта простая фраза была ему дороже целого мира, и неважно, от души Джули говорила или нет. Скорее всего, весь этот разговор отправится на свалку забытых пьяных воспоминаний. Вероятно, это было к лучшему.

– Мне тоже нравится с тобой разговаривать. Большую часть времени. Увидимся, когда ты вернешься.

– Хорошей ночи тебе, Мэтти.

Он закончил разговор и положил телефон на пол рядом с кроватью. Это был то ли лучший, то ли худший разговор с девушкой в его жизни. Тут наблюдалась странная параллель со всей ситуацией с Джули: она была не то лучшей, не то худшей девушкой, появившейся в его жизни. Ему предстояло выяснить этот вопрос. Он пока не знал, когда именно, но он это узнает.

«Любовь между строк», глава 23 от лица Мэтта

Мэтт Уоткинс потратил целый год, чтобы научиться ходить после того, как в первый раз покинул медицинское учреждение. Но он никогда не терял веру в себя, даже в столь юном возрасте.

Бог Финн Вы смеетесь над моим флегматизмом, но пфф.

Джули Сигл Готова поспорить, что первая в мире пиньята не на шутку удивилась. «О, у вас тут вечеринка! Круто! А в честь че… ЭЙ, ДЕТИ, КАКОГО ЧЕРТА?»

Мэтт проснулся и присел на кровати, чувствуя прилив паники. Он прикоснулся рукой к груди и понял, что вспотел. На улице еще не рассвело, но он знал, что больше не уснет. Что-то было не так. Мэтт быстро надел спортивные штаны, засунул телефон в карман и на цыпочках вышел в коридор. В доме стояла тишина. Дверь Селесты была прикрыта, но он тихонечко открыл ее, чтобы проверить, как там сестра. Она спала. Но что-то же его разбудило. Мэтт зашел в комнату Джули и включил там свет. Никого.

Разумеется, там никого не было. Джули уехала в Калифорнию. Наверное, она еще не отошла от вчерашнего. Мэтт надеялся, что она проспит большую часть дня и избежит хоть какой-то части тошноты и боли, неизбежно ожидавших ее этим утром. Он присел на ее кровать. Ее комната его успокаивала. И вместе с тем приносила грусть. Он откинулся на спину и посмотрел в потолок.

Мэтт не двигался, пока за окнами не начал брезжить рассвет. Он ждал, сам не зная чего. Тем не менее в воздухе явно витало нечто, заставлявшее его замереть в полной боевой готовности.

Телефон загудел, и Мэтт вытащил его из кармана. Это Джули прислала Финну сообщение с цитатой песни, которую они когда-то обсуждали. Да уж, она до сих пор была навеселе. Наверное, шаталась из стороны в сторону в поисках воды и аспирина, чтобы потом снова завалиться спать.

Мэтт встал с кровати и спустился на первый этаж. На кухне у него тут же замерзли ноги, и он пожалел, что не надел носки. Этим утром весь дом охватил беспощадный холод. Погода стояла отвратительная: небо затянули тучи, температура упала, и в любую секунду мог начаться снег. Вот тебе и прекрасное начало нового года. Мэтт поставил чайник на плиту и засыпал во френч-пресс молотый кофе. В доме было слишком тихо, даже когда вода начала кипеть и на кухне раздался пронзительный свист чайника.

Мэтт смотрел на струйку пара. В его голове зазвучали слова песни.

«Меня сломили… Во мне пустота… Поймай волну и исчезни… Спаси меня, приди и спаси меня…»

О господи. Письмо Джули не было пьяным бредом.

Мэтт схватил чайник с плиты и, со стуком опустив его, выключил газ.

– Черт возьми, Джули! Черт!

Мэтт за одну секунду взлетел по лестнице и ворвался в комнату Селесты.

– Селеста, нам нужно уехать. Прямо сейчас! Одевайся!

Из-под одеяла выглянула кудрявая голова.

– Мэтти? Я бы предпочла сейчас никуда не ехать, поскольку сплю. К тому же я подозреваю, что на улице стоит омерзительный холод. Я питаю нежные чувства к метеорологии, и, основываясь на том, что я слышала вчера вечером…

– Вставай! Сейчас же! – Мэтт стащил с Селесты одеяло и потянул ее за воротник пижамы.

– Куда мы должны отправиться в столь ранний час? И почему это в высшей степени срочно?

– Джули в беде. Она решилась на глупый и опасный поступок, и мы должны ей помешать. Пойдем!

Селеста широко распахнула глаза.

– Ох! Мы отправляемся на спасательную операцию, верно?

– Да. – Мэтт открыл корзину, в которой лежала чистая одежда, и бросил Селесте джинсы и толстый свитер. – Вот. Надевай прямо поверх пижамы. Нам нужно выехать сейчас же.

– Мэттью? – Селеста присела и начала натягивать джинсы на пижамные панталоны.

– Что? – рявкнул Мэтт. Медлительность сестры его раздражала.

– Ты не считаешь, что тебе тоже стоит надеть какую-нибудь одежду?

Мэтт опустил взгляд. Селеста была права. Ему нужно было накинуть на себя что-то помимо спортивных штанов.

– А, да. Ладно. Только собирайся быстрее.

Мэтт бросился в свою комнату, выхватил из комода первую попавшуюся одежду и, на ходу натягивая футболку, побежал вниз по лестнице. На последней ступеньке он упал, больно ударившись о пол, но тут же начал засовывать ноги в носки и ботинки. Все это время он ругался – пожалуй, чересчур громко.

– Бегом, Селеста! – крикнул он. – И возьми теплую одежду для Джули!

Селеста уже спускалась в холл. Мэтт схватил ключи от машины и сапоги Джули.

– Сегодняшний день начался на удивление волнительно, правда? – счастливым голосом спросила Селеста.

Мэтт натянул на голову шерстяную шапку.

– Нет, не правда.

Они побежали к машине сквозь ледяную метель. Старый «Вольво» прогревался целую вечность, и Мэтт клял его на чем свет стоит, в то же время ощущая, как Селеста сверлит его полным ожидания взглядом.