– Будь осторожен. Кто бы ни стоял за этим, они ребята не простые.

Лайем кивнул.

– Надеюсь, девушки на яхте еще живы, и мы стараемся не зря. Надо работать так, чтобы не вызвать подозрения.

– Будем надеяться, бандиты не захотят терять деньги, которые могут получить за девушек, – заметил Дерек.

– Мне надо быть рядом с Ванессой, они могут попытаться избавиться от нее.

Он был спокоен за нее, лишь пока она была на работе, все остальное время она не должна оставаться одна, чтобы не стать легкой добычей. Лайем убеждал себя, что такая забота объясняется не только тем, что произошло между ними вчера вечером и сегодня утром. Дважды.

В пятницу Ванесса заканчивала работу раньше. Лайем дал себе слово в предстоящие выходные не спускать с нее глаз. Было бы хорошо провести все время вместе в постели, но им надо многое сделать.

Ожидая Ванессу около здания офиса, он вновь подумал, что никак не может свыкнуться с ее новым родом деятельности – социальный работник, просто невероятно. Ему приходилось признать совершенно противоположный результат планируемой перед поездкой миссии. Он понял, что так и не смог забыть Ванессу, более того, после событий прошлого дня их отношения перешли на другой уровень.

Ванесса была уже не той, которую он знал восемь лет назад. Разумеется, он тоже изменился. Прежде всего, они оба стали взрослыми людьми. Но Лайем был уверен, что в ее жизни произошло нечто, изменившее ее кардинально. Говорить об этом Ванесса не хотела, но он решил во что бы то ни стало до отъезда выяснить, что она скрывает.

До отъезда. Сможет ли он опять ее оставить? Восемь лет назад он уже строил планы их совместной жизни, уверенный, что любовь и преданность их взаимна.

Но Ванесса передумала. Глупо позволить подобному повториться. Да, они были близки, но Ванесса не дала понять, что готова возобновить серьезные отношения. Будет лучше не совершать поспешных действий и оставить все как есть.

В дверях появилась Ванесса, и Лайем мгновенно переключился на другие мысли.

Рабочий день выдался неожиданно тяжелым. Во-первых, ей пришлось надеть ту же одежду, что и вчера, которая отвратительно пахла тиной, несмотря на быструю стирку в ванной отеля. Во-вторых, утром она проснулась уставшей. Конечно, отчасти причиной тому была их с Лайемом бурная ночь, но отпечаток оставило и покушение, как и проведенное на допросе время.

Ванесса была совершенно измотана.

Морин, ее начальница, потребовала объяснений сразу, как только увидела ее в дверях. Зачем Ванессу вызывали к шерифу? О чем спрашивали? Связано ли это с ее подопечными? Что подумают семьи, с которыми она работает, о случившемся?

Но Ванесса не имела права рассказывать Морин правду. В конце концов, начальница решила, что Ванессе лучше взять внеплановый отпуск, пока все не утрясется. Окончательное решение о ее дальнейшей работе в «Бриджспан» будет приниматься, когда руководству предоставят всю информацию.

Несколько часов ей потребовалось на то, чтобы передать неотложные дела другим сотрудникам. Коллеги вели себя с ней настороженно. Они ни о чем не спрашивали, но общее напряжение чувствовалось.

Выйдя наконец в конце дня из здания, Ванесса надеялась увидеть улыбающееся лицо Лайема. Но он был мрачен и молчалив.

Они заранее договорились, что она поедет домой на своей машине, а он следом. После того как Андреа сняла дом для себя и Карины, Ванесса больше не боялась появляться в своей квартире.

Оставив оба автомобиля на стоянке, они поднялись по лестнице на второй этаж. Ванесса была впереди всего на несколько шагов, но расстояние между ними казалось Лайему огромным.

Хотя он все же дотронулся до ее руки, когда она достала ключ.

– Я войду первым, – резко и по-деловому произнес Лайем.

Она отступила назад и заметила, как он вытащил из кобуры под курткой пистолет.

– Оставайся здесь, – скомандовал он.

Ванесса не успела ответить, как он распахнул дверь и вошел, вскинув пистолет. Вытянув голову, она увидела, как он обходит помещение, заглядывает во все углы и шкафы. Осмотреть ее квартиру удалось быстро – всего две спальни, гостиная и ванная комната.

– Все в порядке, никого, – сказал Лайем, жестом предлагая войти.

Ванесса закрыла за собой дверь и повернулась к Лайему, невольно положив руку на его плечо.

– Что-то случилось?

На секунду ей показалось, что он хочет ее обнять. Она положила вторую руку ему на плечо, но Лайем отвернулся и отошел в сторону.

– Все в порядке, – пробурчал он. – Думаю, как помочь девочкам.

Ванесса отступила. Не стоит давить, если он того не хочет. Возникшее между ними напряжение было неприятно, но все же она пересилила себя и подошла к Лайему.

– Мне показалось, ты… – Она задумалась, подбирая подходящее слово. – Ты стал каким-то странным. Ты отдалился от меня после прошлой ночи. Я хочу знать, что ты ни о чем не жалеешь.

Она улыбнулась и попыталась его обнять, но остановилась, перехватив ледяной взгляд.

– Хочешь сказать, что мои старания помочь похищенным девушкам тебя не волнуют? Весь мир вновь должен закрутиться вокруг тебя?

Ванесса отвела взгляд, чтобы скрыть, как ранили ее эти слова.

– Я хочу принять душ, – произнесла она и направилась к выходу с высоко поднятой головой. Принадлежность к семье Эпперсон научила ее держать лицо в любой ситуации. Однако сердце в груди забилось сильнее. Свернув за угол, она потерла грудь, чтобы унять боль. Лайем по-прежнему считает ее эгоисткой, вероятно, даже ненавидит.

В ванной комнате она быстро закрыла дверь и сняла ненавистную одежду. Она преувеличивает, Лайем едва ли питает к ней ненависть, но быть рядом тоже не желает.

Лайема Гетца не было в ее жизни восемь лет, почему же сейчас ее так обижает его нежелание возобновить отношения? По щекам потекли слезы. Ванесса смахнула их и встала под душ. Последние слова Лайема эхом пронеслись в голове, вызвав очередной приступ боли в сердце.

Ванесса не хотела думать, что лишь страсть влечет их в объятия друг друга. Ведь ей не могло показаться: в его глазах было что-то еще.

По крайней мере, для нее это точно не только секс.

Похоже, восемь лет назад Лайем разозлился на нее так сильно, что до сих пор не избавился от этого чувства. Какое он имеет право? Ведь не он потерял все.

Ванесса цеплялась за злость на Лайема, чтобы вытеснить боль, но ничего не получилось. Она не могла забыть, как он смотрел на нее в кухне. От этого еще сильнее хотелось плакать. Он сожалел о прошлой ночи. Возможно, не о физической близости, а о том, что они переступили черту. Он, как и прежде, считал ее избалованной эгоисткой. Есть вещи, которые не изменить.