Вдруг до слуха его донеслись гулкие звуки, похожие на ударыпо теннисному мячу. Кто мог играть в теннис в этом логове темных иподозрительных людей? Геннадий уже знал, что единственный спорт на Карбункле —это копание ям. Кто быстрее выкопает яму, тот и чемпион.

Прячась за валунами, короткими перебежками, чуть ли неползком, Гена направился на эти звуки. Звуки становились все громче. Сомненийне оставалось — это был теннис Внедрившись в кусты азалии, мальчик подползвплотную к проволочной загородке идеального травяного корта, расчерченного повсем правилам и с туго натянутой сеткой.

На корте в полном одиночестве девочка его лет била мячом встенку. Удары были резкие, частые, и реакция у девочки была что надо. Но вотона промахнулась, мяч пролетел мимо ракетки и подкатился чуть ли не к Гениномуносу.

Геннадий хотел было уже ящерицей скользнуть в азалии глянули остолбенел. Прямо на него бежала вприпрыжку румяная и надменная… НаташаВертопрахова.

Да, это была она: тот же «конский хвостик», болтающийся назатылке, и вся стройная сущность большеглазого морского конька.

Она нагнулась за мячом и вдруг увидела лицо ГеннадияНесколько секунд мальчик и девочка не отрываясь смотрели друг на друга.

— Ну, чего? — спросила наконец Наташа, сдвинувброви к переносице. Говорила она по-эмпирейски.

— Ничего, — ответил Геннадий. Греха таить нечего,он был растерян.

— В теннис-то небось не играешь? — спросилаНаташа.

— Играю, — пробормотал Геннадий.

Наташа вдруг звонко рассмеялась

— В теннис он играет! Ах ты, крот несчастный! А ну-калезь сюда.

Геннадий, совершенно забыв об опасности, котораяподстерегала его здесь на каждом шагу, перелез через заборчик. Наташа бросилаему ракетку. Он поймал ее на лету и встал на правой половине площадки.

— Ну, держи, крот! — крикнула Наташа, слабея отсмеха, и сделала легкую подачу.

Геннадий мощным драйвом погасил мяч.

— Что такое? — округляла глаза Наташа. У тебясовершенно профессиональный драйв.

— Тренируюсь с восьми лет, — тихо ответилГеннадий. Скромность, как уже было сказано, была его самой отличительнойчертой.

Девочка подошла к сетке. Геннадий тоже приблизился.

Он уже понял, что это не Наташа, а лишь ее копия, правдасовершенно точная.

— Ты разве не из кротов? — спросила девочка.

— То есть?… — удивился Геннадий.

— Ну что, не понимаешь? Разве ты не с Карбункла?Впрочем, конечно, ты не с Карбункла. У тебя такой странный выговор… — Онапоморщила лоб. — Иностранец, что ли?

— Я… — пробормотал Геннадий, — я англичанин…

— Фантастика! — воскликнула девочка. — Как тысюда попал? Кроты не пускают в этот район острова ни одного иностранца.

— Я… я гулял и вот…

— Ладно, давай играть, — сказала девочка. — Вэтой дыре я совсем потеряла класс, а скоро у нас в Оук-порте чемпионат.

Геннадий осмотрелся. Дубы вокруг корта безмятежно шелестели,заросли азалии были непроницаемыми, дорожка, покрытая цветной плиткой,просматривалась далеко…

— Только один сет, — сказал он.

Девочка протянула ему свою руку и назвала свое имя:

— Доллис.

— Джин, — представился Геннадий, вспомнив ледиЛеконсфильд.

Они начали играть и сыграли не один сет, а всю партию. Сбольшим трудом в последнем сете Геннадию удалось сломить сопротивление Доллис.Чуть остыв от спортивного азарта, он подумал, что девочка, должно быть,раздосадована проигрышем. Ничуть не бывало — Доллис была весела и довольна.

— У вас в Англии все так играют?

— Через одного, — улыбнулся Геннадий.

— Слушай, Джин, как ты все-таки здесь оказался?

Геннадий внимательно посмотрел на девочку. Ему показалось,что ей можно открыть правду, что она может ему помочь, но все же решил бытьосторожным.

— Я… я заблудился…

— Тебе нужно в Стамак? — спросила Доллис, —Пойдем, покажу дорогу.

— Покажи мне лучше кратчайший спуск к морю, —сказал Геннадий- Мне нужно попасть в Оук-порт.

Они уже давно говорили по-английски. Вот где пригодилисьмальчику его усердные занятия этим языком.

— Не собираешься ли ты переплыть пролив? — сосмехом спросила Доллис.

— Вот именно.

— У тебя есть знакомые среди акул?

— Мне нужно переплыть пролив, Доллис, — тихо исерьезно сказал Геннадий.

— Из Стамака каждые два часа ходит паром.

— Мне нельзя в Стамак, Доллис… Девочка снова веселорассмеялась.

— Какая таинственность! Таинственный англичанин!

— Доллис, я не шучу…

— Ну, пойдем, пойдем! Я покажу тебе спуск к морю.-

Она вдруг хлопнула себя ладошкой по лбу. — А хочешь,вместе переплывем в Оук-порт на каноэ? Блестящая идея! Тото взорвется моямамочка!

Сердце Геннадия глубоко забилось. Каноэ? О чем еще он могмечтать?

А Доллис, увлеченная своей идеей, схватила его за руку иповлекла по разноцветным плиткам.

Они бежали по извилистым дорожкам огромного парка, мимонеохватных стволов удивительных реликтовых растений, мимо скульптур, беседок,фонтанов, мимо фантастических цветов. По дороге Доллис без умолку трещала. Какей хочется побывать в Англии, вообще поездить по миру, увидеть Лондон,Нью-Йорк, Москву, Париж… Мать ее путешест-вует бесконечно, но никогда не беретДоллис с собой. В конце концов Доллис возьмет вот и убежит из дому!

— Чей это парк, Доллис? — на бегу спросил ГеннадийСтратофонтов. Его поразило то, что во всем этом огромном парке они не встретилини одного человека.

— Наш, — ответила девочка.

— Чей?

— Наш. Ну моей мамы…

— Весь парк ваш? А экскурсии сюда приезжают?

— Еще чего! — презрительно фыркнула Доллис. —Экскурсии!