— Правда?! В смысле — он что, говорил про меня?

Шайлер повела плечами.

— Вообще-то это не мое дело… — нерешительнопроизнесла она.

— Что?

— Ну, думаю, он будет не против, если ты его пригласишьна осенний бал. Наверно, самому ему это никогда в голову не придет, но если тыпозовешь, он может и пойти.

Блисс заулыбалась. Бал состоится завтра. Она вполне можетего пригласить! Родители ее отпустят: это же школьное мероприятие, и там будеткуча следящих за порядком — достаточно, чтобы унять их беспокойство.

— Спасибо!

— Да не за что, — отозвалась Шайлер и помчаласьвверх по лестнице, не оглянувшись на Блисс.

Блисс, поглощенная новой идеей, быстро нацарапала записку ивырвала листок из блокнота с вставным блоком. Она аккуратно оборвала неровныйкрай, сбрызнула записку духами и сунула в шкафчик Дилана.

Собственное бесстыдство поразило ее. Никогда прежде ей неприходилось гоняться за мальчишками. Но все когда-нибудь бывает в первый раз.

Традиционный бал, проходящий в Дачезне в начале учебногогода, носил название «Неформальная осень» или просто «Неформальный бал», хотяназвать его можно было как угодно, но вот чтобы обошлось без формальностей —вряд ли. Бал проводился в исторической штаб-квартире Общества по изучениюСеверной и Южной Америки, в величественном особняке из красного кирпича на углуПарк-авеню и Шестьдесят восьмой улицы. В обществе хранился архив, содержащийматериалы по самому раннему периоду американской истории, в том числедокументы, касающиеся плавания «Мейфлауэра», и реликвии, уцелевшие со временпервых колонистов. На втором этаже особняка размещалась библиотека, со стенами,обшитыми деревянными панелями, с цилиндрическим сводом и еще несколько уютныхкомнат, идеально подходящих для ужина и танцев. Устраивать торжества в этомособняке было модно, и многие будущие невесты выкладывали целое состояние заправо сыграть свадьбу на Парк-авеню. Но для учеников Дачезне это было простоместо, где у них проходил школьный бал.

Тем вечером Шайлер и Оливер сидели у него в комнате, ничемособенным не занимаясь, но когда Шайлер случайно упомянула, что Дилан — кто бымог подумать? — идет на сегодняшний отстойный бал, Оливер внезапноухватился за эту идею.

— А пошли тоже!

Шайлер пришла в ужас.

— Мы? Зачем?!

— Пошли! Прикольно же!

— Ничего и не прикольно! — не согласиласьШайлер. — На кой оно нам? Станцевать какой-то снобский танец?Полюбоваться, как Мими Форс всеми там помыкает?

— Я слыхал, у них там очень недурно кормят.

— Я не голодна.

— Ну ладно тебе! Все равно делать нечего.

После волнений прошлых выходных, когда они рискнулисовершить вылазку в «Банк», казалось как-то скучновато просто сидеть на кроватиОливера и вместе читать журналы.

— Ну ладно, — согласилась Шайлер. — Но мненужно зайти домой переодеться.

— Само собой.

Когда Оливер заехал за ней, он увидел Шайлер, облаченную,как будто ради шутки, в короткое черное кружевное платье в стиле пятидесятых,элегантные белые короткие перчатки, носочки в сеточку и туфли с круглым носком,на высоких каблуках. Она купила этот наряд на интернет-аукционе за тридцатьдолларов. Платье с открытым верхом безукоризненно облегало тонкую талию, а юбкараспускалась на бедрах колокольчиком благодаря пышной тюлевой нижней юбке.Шайлер нашла на дне музыкальной шкатулки бабушкино жемчужное ожерелье наатласной ленте и надела его. Оливер же нарядился в темно-синий шелковый пиджак-смокинг,черную рубашку и черные шерстяные брюки. Он вручил Шайлер изумительный розовыйбукетик.

— Где ты его взял? — спросила Шайлер, когда Оливерприкрепил букетик к ее запястью.

Оливер ухмыльнулся.

— В Нью-Йорке можно добыть все, что угодно.

Он протянул девушке бутоньерку, и Шайлер приколола ее клацкану смокинга.

— Как мы смотримся?

— Безупречно, — отозвался Оливер, предлагая ейруку.

Когда они добрались до особняка, из множества черныхблестящих лимузинов уже высаживались ученики Дачезне, разбившиеся на пары.Девушки были в изысканных черных платьях для коктейля и в жемчугах, юноши — всиних блейзерах и шерстяных брюках. Букетиков на корсаже не было ни у кого.Вместо этого девушки держали в руках каллы на длинном стебле, которые небрежноотбрасывали в сторону, когда входили в помещение.

— Вроде мы не получили извещения о дресс-коде, —язвительно заметила Шайлер.

Они поднялись наверх, пытаясь соответствовать окружающим.При виде Шайлер и ее наряда некоторые гости принялись перешептываться.

— Должно быть, «Марк Джейкобс», — прошепталакакая-то девушка.

— Да нет, из магазина «Все для карнавала», —фыркнул ее парень.

Шайлер смутилась и покраснела.

Они отыскали Дилана на лестничной площадке второго этажа, уизображения рога изобилия. Дилан был в спортивного покроя пиджаке из верблюжьейшерсти, шикарной черной шелковой рубашке и хорошо скроенных шерстяных брюках.На коленях у него сидела Блисс Ллевеллин, та рыжая красотка из Техаса. На нейбыло облегающее платье-футляр «Костюм насьональ» и босоножки «Прада», а лебединуюшею, конечно же, обвивали жемчуга.

— Привет! — сказал Дилан, завидев друзей. Он пожалОливеру руку и чмокнул Шайлер в щеку. — Вы же знакомы с Блисс?

Они кивнули. С чего это вдруг Дилан заговорил с техасскимвыговором? Никак он и вправду втрескался в эту девчонку.

— Я смотрю, ты принарядился, — поддела другаШайлер, стряхнув с пиджака Дилана пушинку.

— Это у тебя что, «Хьюго босс»? — подхватилОливер, делая вид, будто изучает ткань пиджака.

— Да, и смотри не запачкай! — парировал Дилан,раздосадовано, но все же с ухмылкой.

Блисс счастливо улыбнулась. Она подмигнула Шайлер.

— Классное платье, — сказала она, судя по тонувполне серьезно.

— Спасибо.

— Вы тут как, уже осмотрелись? — спросил Дилан итут же сообщил: — Наверху можно неплохо перекусить.

— Сейчас осмотримся, — пообещал Оливер.

Они оставили парочку и принялись пробираться через толпунаверх, к буфету.

Помещение было украшено электрическими гирляндами, а вдальней части комнаты на столах красовались блюда с горячим и холодным жареныммясом, изысканными закусками и французской выпечкой. В средней комнатебеспорядочная толпа аристократических девиц и юношей из богатых семействтопталась под резкий ритм тяжелого рэпа. Свет был выключен, и Шайлер виделалишь смутные очертания лиц. Она заметила, что у всех парней из Дачезне изкармана брюк торчали маленькие серебряные фляжки «Тиффани». Время от временипарни исподтишка прикладывались к фляжкам или подливали немного в бокалы своимспутницам. Даже у Оливера была такая фляжка с его монограммой. По комнатепрохаживались несколько учителей, но то ли они ничего не замечали, то ли этотайное распитие спиртного их не волновало.