Это так несправедливо! Особенно теперь, когда она былапросто без ума от него. Она начала относиться к нему слишком серьезно, не как кприятелю, который даже не принадлежал к ее кругу. Ей звонил актер, ее просил освидании парень-фотомодель, но Блисс не могла думать ни о чем, кроме темныхбачковДилана, завитков, лежащих вокруг ушей, и того, как он смотрел на неесвоими большими печальными глазами. Блисс чувствовала, что он из тех парней,которые нарушают правила и допускают что угодно, и это ей нравилось. Это ееволновало.

Блисс смотрела, как он общается с друзьями — с тойдевчонкой-готессой, которую только что пригласили в модели, и с тем симпатичнымхудым парнем со спутанной копной волос, — и ее снедала ревность. Диланвалял дурака, кидался в них глиной, но они, похоже, ничего не имели против. Им явнобыло весело.

Когда урок закончился, в дверях образовалась пробка: поузкой лестнице спускаться можно было только по одному. Блисс оказалась рядом сДиланом. Она нерешительно улыбнулась.

— Привет.

— Apres vous,[9] мадам, — галантнопроизнес Дилан, пропуская ее вперед.

Блисс кивнула в знак признательности и чуть помедлила,ожидая — вдруг он еще что-нибудь скажет? Вдруг он даже снова предложит ейкуда-нибудь пойти? Но Дилан не произнес более ни слова. Ей пришлось спуститьсяпо лестнице одной, а он остался ждать друзей. Блисс чувствовала себяпроигравшей.

После ланча с Мими и ее компанией Блисс отправилась нацокольный этаж, чтобы взять учебники для следующего урока. В коридоре онанаткнулась на Шайлер в спортивной форме, та стояла перед своим шкафчиком вместес группой парней и девчонок, пребывающих в разной стадии раздетости.

Их школа представляла собою странное смешение роскоши искудости: с одной стороны, в помещениях цокольного этажа располагался настоящийтеатр, с залом на двести мест, а с другой — в ней вообще не было раздевалок,потому что они не вписывались в особняк.

Ученикам рекомендовалось переодеваться в уборных, но,поскольку на смену одежды отводилось всего пять минут, большинство из нихигнорировали правила и переодевались прямо в коридоре, ради экономии времени.Девушки отлично отработали маневр, позволяющий вытащить бюстгальтер через рукави натянуть спортивный топ, прячась под свободной футболкой. Парни при видеэтого даже глазом не вели.

Одной из особенностей Дачезне было то, что все тут другдруга знали еще с песочницы и в отношениях преобладал дух если не братства, то,по крайней мере, товарищества. Так что этот подростковый стриптиз волновалисключительно преподавателей, особенно профессора истории, который,натолкнувшись случайно в коридоре на полураздетую ученицу, гнусно хихикал, но сэтим ничего нельзя было поделать. Переодевание на людях просто было одной изтех странностей, которые являлись неотъемлемой частью Дачезне.

— Слушай, можно с тобой поговорить? — спросилаБлисс, прислонившись к шкафчику и наблюдая, как Шайлер исчезает под своим не поразмеру большим свитером.

Блисс как новенькая была одной из немногих девушек, которыепредпочитали переодеваться в уборной. Ей в отличие от остальных становилоськак-то не по себе от публичного переодевания. А та же Мими, например, обожалапродефилировать в своем бюстгальтере «Ла петит кокет», как будто прогуливаласьпо пляжу в Сен-Тропе.

Шайлер в ответ неопределенно хмыкнула из-под свитера,работая локтями в попытках влезть в спортивную форму. Наконец она сдернуласвитер и оказалась в балахонистой футболке и мешковатых спортивных брюках.

— Чего тебе? — поинтересовалась она, глядя наБлисс с настороженностью.

— Вы же дружите с Диланом Бардом?

Шайлер пожала плечами.

— Ну да. А что?

Она взглянула на часы. До звонка осталось немного, и ребятаиз ее класса уже бежали вверх по лестнице в спортзал.

— Ну… ты хорошо его знаешь?

Шайлер снова пожала плечами. Она не очень понимала, о чемспрашивает Блисс. Ну да, конечно, она хорошо знала Дилана. Они с Оливером былиего единственными друзьями.

— До меня доходили слухи… — произнесла Блисс иоглянулась проверить, не слышит ли кто.

— Да ну? И какие? — Шайлер приподняла бровь исунула свитер в шкафчик.

— Ну, будто он был замешан в какой-то истории с однойдевчонкой в Коннектикуте прошлым летом…

— Я об этом ничего не слыхала, — отрезала Шайлер,не дав ей договорить. — Тут болтают о чем угодно. Ты вправду веришь в этуисторию?

— Вовсе нет! Ни капельки! — с возмущениемоткликнулась Блисс.

— Слушай, мне нужно идти, — бесцеремонно заявилаШайлер.

Она подхватила теннисную ракетку и зашагала прочь.

— Погоди! — воскликнула Блисс.

Она кинулась следом за Шайлер, стараясь не отставать.

— Ну что?

— Я просто… Я хотела сказать… — Блисс выгляделасмущенной. — Мне очень жаль, что у нас не заладились отношения. Это я виновата.Может, попробуем начать сначала? Ну, пожалуйста.

Шайлер прищурилась. Прозвенел второй звонок.

— Я опаздываю, — ровным тоном произнесла она.

— Ну просто… мы тут с ним на днях ходили в«Метрополитен», и мне казалось, что мы здорово провели время, но я даже незнаю… с тех пор он со мной не разговаривает, — затараторила Блисс. —Ты не знаешь, у него есть девушка?

Шайлер вздохнула. Если она опоздает на урок, бабушке пришлютзаписку. В Дачезне не принято было оставлять ученика после уроков. Единственнымвидом наказания было отправить записку с изложением происшествия чрезмерноозабоченным родителям, которым полагалось совершить харакири, если их дети непоступят в Гарвард. Она посмотрела на нервничающую Блисс и ее полную надеждыулыбку.

Подумав, Шайлер неохотно решила, что, возможно, Блиссвсе-таки не одна из клонов Мими. У нее, скажем, не было ни распрямленныхбелобрысых волос, ни эмблемы осточертевшей «Тим Форс» на спортивной толстовке,как у прочих девчонок из компании Мими.

— Насколько мне известно, у него нет девушки. И ондействительно упоминал, что встретил кого-то вечером в клубе… — пустилапробный шар Шайлер и стала наблюдать за реакцией Блисс.

Блисс покраснела.

— Мне так помнится, — добавила Шайлер.

Вопреки здравому смыслу она смягчилась. Если Дилан позвалэту Блисс в «Метрополитен», значит, она не так уж плоха. Шайлер сомневалась,что Мими вообще знает, где находится «Метрополитен». Жизнь Мими вращаласьвокруг походов по магазинам и сидения в примерочных для особо важных клиентов.С нее сталось бы считать, что «Метрополитен» такой ночной клуб.

— Хочешь совет? Не переживай особо из-за него. Думаю,ты ему нравишься, — сказала Шайлер и сочувственно улыбнулась Блисс.