уж оно посылает мне одну удачу за другой».

— Согласен! — произнес он вслух, как ни в чем не бывало. — В коробке семь штук, два с перцем, два с капустой, три с морковкой и хумусом. Вам по три, а себе один оставлю, я же тоже не ел. Можете отдохнуть и перекусить спокойно, я пригляжу за этим вашим бабайкой из сказки.

Мужики, еще раз повторив, что трогать в лаборатории ничего нельзя, удалились за едва заметную дверку в стене. Там, в нише, обнаружилась каморка с диваном, столом и чайником.

Мысленно желая новым знакомым не только медленно и с толком поесть, но и вздремнуть с полчасика, Рик нажал на металлическую ручку огромной двери, и та со скрипом отошла в сторону.

В нос сразу ударил запах химии, привычной по прошлой жизни: этилового спирта, глицерина, средства для мытья пробирок. Видимо, всеобщий запрет и сюда не распространялся. Лабораторные столы с реактивами, жуткое стальное кресло с ремнями на подлокотниках, хаотично разбросанные по металлической столешнице скальпели разной формы. Ну что за неряхи, разве так обращаются с рабочим инструментом? Рик даже не сразу обратил внимание на угол, о котором ему говорили мужики.

Пелена едва видимого сияния, как на поляне у Полоза, спускалось с потолка до пола, отгораживая закуток шириной едва ли больше трех метров. В нем стояла щербатая скамейка с наваленными сверху тряпками, рядом притулилась раковина, грязная и потертая. Из нее тонкой струйкой текла вода.

Он сидел, скрючившись и бессильно уронив лицо в ладони, не обращая никакого внимания на происходящее. Всклокоченные волосы тускло-рыжего цвета нечесаным водопадом спускались едва ли не до пола. Наверное, под этой тонкой струей воды он их и мыл, покуда силенок хватало.

Рик на цыпочках подошел к сияющей пелене и тихо позвал.

— Зигфрид, это ты?

Сидящий вздрогнул и поднял голову. Из-под кустистых рыжих бровей на Рика уставились два светло-голубых глаза. В отличие от своих живущих на Земле сородичей, всегда гладко выбритых, полудворф зарос бородой по самые уши и нос. Неудивительно, чем ему тут стричься?

Не дожидаясь, пока Зигфрид пошлет и его куда подальше, мужчина торопливо заговорил.

— Я Рик, человек. Твой папа — Гиннар, мы вместе сражаемся с белобрысыми. Еще мы вытащили из интерната Витта, и нам помогают соколы…

— Ты что несешь, человечишка? — с трудом разлепил губы дворф. — Решили новый способ вранья опробовать и выкурить меня отсюда на жалости и тоске? Не выйдет.

И добавил с пяток непечатных слов.

Рик его понимал и втайне боялся, что в плену парень необратимо повредился разумом, ожидая постоянной беды и боли. На уговоры времени не было, поэтому он щелкнул себя по уху, включая жучка.

— Гиннар, отзовись!

— Ты что, еще там, олух царя небесного? — запыхтел внутри головы ворчливый дворф. — Тебе же сказали выбираться оттуда скорее!..

— Я сына твоего нашел, — быстро заговорил Рик, перебивая старика. — Жив, хоть и ослаблен, и мне не верит, что я свой, неприличными словами кроет. Давай думать, что ему такого сказать из ваших секретов, пусть поймет, что не вру.

В ухе раздался судорожный кашель, а затем всхлипывания и ласковое бормотание Витта. Зигфрид замер на лавке, не сводя со странного уборщика взгляда.

— Напомни, как мамку его награждали в мэрии города, где мы жили, — заговорил Гиннар дрожащим голосом, а затем едва слышно рассмеялся. — Он тогда сорванцом был малолетним, два года только исполнилось. Снял штаны, хулиган, и надул на дорогой ковер в приемной, мы даже глазом моргнуть не успели, потом счет за химчистку пришел на полторы тысячи марок! Урсула еще смеялась, мол, сколько премии от города за победу на состязаниях получила, столько на сыночкины выкрутасы и потратили, до единой монетки…

Рик хрюкнул, подавляя смех, и пересказал историю строптивому пленнику.

— Батька! — возмущенно зарычал Зигфрид. — Ты зачем такое посторонним людям рассказываешь? Обещал же никому не говорить!

И ахнул, зажав рот ладонью с обломанными ногтями.

— Ты правда пришел за мной? — тихо спросил он.

— Не за тобой, случайно получилось, — признался Рик. — Но я готов попытаться тебя вытащить отсюда. Вот только как нам идти? Ты и до леса в таком состоянии не доберешься.

— Нам и не нужно в лес, — шепнул пленник. — Надо просто пробраться в гараж. Первый раз за три года все так удачно сошлось — и ритуал у белобрысых, загоняющий всех слуг в каморки, как побитых собак, и охрана моя отлучилась, и тот, кто за мной временно присматривает, не находится под воздействием, еще и товарищ батьки моего. Может, и получится свинтить…

Он со стоном встал, держась рукой за стену.

— Со слабостью проблемы, конечно, я каменный хлеб по крошечке ел все эти годы, он вроде как волшебный, по рецептам Подземного народа сделан. Потому и продержался три года без нормальной еды. Но мне нужно что-нибудь закинуть в желудок, иначе и отсюда не выйду.

— Обычный хлеб с овощами подойдет? — Рик протянул зажатый в кулаке оставшийся сэндвич, уже изрядно помятый.

Пелена беззвучно опала на пол и исчезла. Зигфрид вцепился заросшими рыжим пушком ручищами в еду, как в легендарную манну небесную.

Сердце Рика болезненно сжалось.

— Ты только быстро не глотай, желудок скрутит потом, с голодухи же нельзя, — зашептал он новому знакомому.

Тот перевел на него мутный взгляд и с трудом улыбнулся.

— Ничего, переварю, у дворфов, даже полукровок, брюхо крепче, чем у людей. Сейчас воды попью и пойдем.

Он выпрямился, и Рик с удивлением понял, что парень ростом выше него.

— Ты и с соколами бы, наверное, мог сражаться бок о бок.

— Не, я лучше с техникой наперевес повоюю, — хмыкнул Зигфрид в ответ. На исхудавшие от голода щеки быстро возвращался румянец. — Пошли, я знаю дорогу. И брось это поганое ведро, зачем оно тебе?

— Там украденные документы, — признался Рик.

— Сунул бы за пазуху. Вот еще таскаться с жестянкой, которая звенит и шумит!

— Зато ею огреть можно по голове, в случае стычки, — не сдавался Рик.

— Скальпель лучше, — плотоядно усмехнулся рыжий полудворф, беря со стола самый большой из кучи валяющихся инструментов.

— Нет уж, мне крови хватило час назад, я ритуал видел, — Рик снова вздрогнул. — Предпочитаю ведром по голове.

— А я видел, как соколов наживую пластали, смотрели выносливость перед болью, и время засекали, пока не умрут, — сжал зубы Зигфрид. — Твари они все, ненавижу!

— Они получат по заслугам, — твердо заявил Рик. — Давай выбираться отсюда.

В соседнем углу лаборатории оказалась еще одна дверь. Рик набрал код, который запомнил по пути сюда, и оба тихо проскользнули в узкую щель.

Прямо за ней