Щукин плюхнулся на стул напротив начальника. Отступать без боя он явно не собирался. – Уже целый век как всем на это плевать!

– Это нам с тобой плевать, а они, – Верховский неопределённо кивнул на дверь кабинета, – много о себе думают. Ты не представляешь, насколько.

– Ну кто-то, может, и думает, – Витька упрямо запустил руку в лоток для бумаг и достал оттуда злополучное резюме. – Зарецкий-то тебе чем не угодил? Завидуешь, что ли, что он с чарами справился, а ты тогда – нет?

– Я? Завидую?! – зло выдохнул Верховский. Щукин, сам того не зная, попал в яблочко, только дело было совсем не в чарах. – Ему повезло с часами, вот и всё!

– Так, значит, молодец, что металл носит на всякий пожарный! Ты же нас обязал таскать? – Витька оттянул воротник, намекая на спрятанную под рубашкой защитную цепочку.

– Послушай, я… – Верховский запнулся и прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться. Ему не осталось почти ничего, кроме как говорить правду. Иначе его упрямство и впрямь отдавало… безумием. – Я, скажем так… лично знал его наставницу. Не слишком близко, но…

Он неопределённо шевельнул ладонью, предоставляя Щукину вкладывать в этот жест любой смысл. Витька озадаченно вперился в резюме; это он зря, там такого не пишут. Если вспомнит про досье, когда доберётся до компьютера, нового раунда расспросов не разбежать. Ну и ладно. До него наверняка долетали отголоски старых лживых сплетен – когда они ещё ходили по Управе.

– И что? Паршиво учит, что ли?

– Понятия не имею. Она никого другого в ученики не брала, – небрежно бросил Верховский. Собственные слова больно ужалили и без того уязвлённую гордость. Покойная Лидия так громко говорила о всеобщем равенстве – и в итоге сама взялась подыгрывать племянничку, несмотря на посредственный потенциал…

– Так ты сам только что всё видел!

– Это ерунда, – Верховский досадливо отмахнулся. – Она весьма однозначно высказывалась в адрес нашего с тобой отдела. Сомневаюсь, что ученик не перенял её воззрения.

– Мало ли, кто что говорил, – буркнул Щукин не слишком уверенно. – Времена-то меняются. И потом, пришёл же парень к нам на собеседование! Сам пришёл – я не звал, честное слово… Хоть и надо было.

– Вот это я и не могу понять. Зачем пришёл, – Верховский нервно постучал тяжёлой чернильной ручкой по деревянной столешнице. – Не верю я красивым фразам.

Повисло молчание. Щукин угрюмо и бесцельно листал туда-сюда замусоленные бумаги. Минутная стрелка на часах неумолимо подбиралась к часу дня. Теперь, благодаря хлопотам облечённого властью покровителя, Верховский мог добраться на второй этаж пространственным прыжком, но доверять этому капризному сорту магии он так и не приучился. Лучше уж по старинке, лифтами и лестницами, и поскорее, пока бывший шеф не решил, что отставной безопасник выказывает пренебрежение…

– Давай возьмём, Сань, – тихо и серьёзно сказал Витька. Положил перед начальником набившее оскомину резюме. Фотография кандидата надменно воззрилась на Верховского снизу вверх. – Под мою ответственность. Пожалуйста. Сам буду возиться. И если чудить начнёт, сам же и выгоню.

– Как ты возиться собрался? Куратором у стажёров ты быть не можешь, – напомнил Верховский. Нетерпеливо вскочив на ноги, он принялся демонстративно собирать со стола нужные для встречи бумаги.

– Ну… Послежу, направлю, – Витька неопределённо дёрнул плечом. – А если натворит дел, так сам напишу по собственному.

– Я тебе напишу! – пригрозил Верховский и тут же вздохнул. Времени оставалось исчезающе мало. – Ладно, Щукин, леший с тобой. Пусть будет стажировка. И смотри мне… Пожар легче предупредить, чем потушить.

Не дожидаясь ответа, он торопливо обошёл обескураженного Витьку, толкнул дверь и усилием воли заставил себя выбросить из головы весь последний час. Щукину полезно прочувствовать груз ответственности за принимаемые решения. Через пару месяцев, глядишь, сам придёт с просьбой уволить нахального выскочку. По крайней мере, не станет впредь напоминать про субботинского сынка – тот, вдобавок ко всему прочему, ещё и редкостный головотяп…

«Скажу кадрам, чтобы внимательнее читали графу с личными качествами, – сердито подумал Верховский, остановившись у лифтов. – И приглашали только тех, у кого никаких девиаций не наблюдается».

XXXVIII. Стажёр

– Чего такие кислые, молодёжь? – гаркнул с порога Денис. Повертел кудлатой головой в поисках начальства, не обнаружил ни Верховского, ни его зама, и деятельным вихрем ворвался в отдел. – Выше нос, Умка, мы с тобой сегодня выездные. Мелкий, ты мне вчера проспорил, так что бегом за макулатурой.

– Я с вами не спорил! – для порядка возразил Костя, но из-за стола беспрекословно вылез. – Я только сказал, что не надо было ставить ту визу…

– А я сказал, что надо. И что? Василич поставил! – возвестил Липатов и с размаху плюхнулся в кресло. – Брысь, не беси меня.

Костя обиженно поправил на носу очки и поплёлся в канцелярию. Совесть запоздало цапнула Мишку за чувство долга: по чести-то бегать по мелким поручениям полагалось ему как младшему по возрасту и должности, но Денис своего стажёра от рутины тщательно оберегал.

– Что значит – выездные? – осторожно полюбопытствовал Старов.

– То и значит. Если что где сегодня стрясётся – разгребать нам, – жизнерадостно сообщил куратор, вальяжно откидываясь в кресле. – Так что, господин Барон, извиняйте – копание в корреспонденции сегодня без меня.

– Можно подумать, вы когда-нибудь участвуете в делах