вернула мне с великой благодарностью за занимательное чтение. Из чего я сделал единственно возможный вывод, что мой неожиданный помощник принадлежит к административному отделу.

Внештатник поинтересовался моими дальнейшими встречами со связным противника.

Я твердо уверил его, что таковых не было, поскольку я уже принял решение изыскать возможность остаться возле своей подопечной, странный ангел тоже сослался на сильную занятость, а договариваться о встречах в удобное нам обоим время у нас не было никакой физической возможности.

С охотничьим блеском в глазах внештатник потребовал описание курьеров, доставивших мне размноженные экземпляры.

Я несколько раз извинился за то, что никак не могу удовлетворить его профессиональное любопытство, и сообщил ему о тайнике. После чего дал ему подробное описание последнего — с разных ракурсов, при взгляде с каждого из которых терялся тот или иной значимый ориентир.

И затем вызвался, в случае любых сложностей с его обнаружением, лично проводить к нему поисковую группу.

И даже изъявил полную готовность хоть частично искупить свою вину, приняв участие в засаде вышеупомянутой группы — для скорейшего опознания провокатора.

— Пока опишите его, — подозрительно прищурился внештатник.

Я сосредоточенно насупился. Вот честное слово, проще мимолетного встречного описать, чем старого знакомого! Не говоря уже о том, что из его облика тоже не мешало бы пару-тройку отличительных черт изъять. Ага, ну да, изымешь их — с Татьяниной манерой намертво к ним прозвище в сознании приклеить!

Перед глазами у меня замаячил неуклюжий, косолапый, самоуверенный и, несмотря ни на что, неотразимо привлекательный мультяшный медвежонок. Таким я и изобразил темного гения — не скрыв, а гротескно, до неузнаваемости, выпятив его особые черты.

В тот день мне таки помогли побыстрее покинуть комнату для допросов, и внештатник со своими записями под мышкой мне на пятки наступал.

Ну, что — я сделал все, что смог. Оставалось только темного гения предупредить — чтобы внештатники не наткнулись на него, когда со всей своей служивой прытью ринутся на поиски тайника.

Темный гений, как обычно, забулькал — только на этот раз от негодования.

— У тебя совесть есть? — застучало у меня в голове крупными каплями дождя по железной крыше. — Ты не мог какого-нибудь злодея нафантазировать? Сейчас они до меня не доберутся, но ведь не забудут же! Мне же внешность теперь менять придется, а я к ней уже так привык!

Я вспомнил метаморфозу, в результате которой много лет назад слащаво неотразимый Денис превратился в обычного, но куда более привлекательного Макса.

— Ну, извини, не сообразил, — попытался оправдаться я, и добавил, чтобы усмирить барабанную дробь в голове: — Но для вас же, насколько я помню, это не проблема. Глядишь, более подходящий себе облик соорудишь.

Возмущенное стаккато в моем сознании смолкло, словно его крышкой рояля прихлопнули.

— Ты сам это сказал, — послышалось вместо него довольное урчание. — Найти для формы имена умеет лишь одно созданье — посмотрим, справится ль она с обратным этому заданьем.

Минуточку, при чем здесь Татьяна? С какой это стати она должна ему новую личину придумывать? Я его о чем просил — присмотреть за ней в мое отсутствие или задачи дурацкие для нее изобретать? Мы же, вроде, договорились, что он ее у себя спрячет только в случае чего! Это он мне зубы, что ли, заговаривал, что никакого крайнего случая и на горизонте не просматривается, а сам уже рабочий план для нее подготовил?

Ну, ничего, завтра она выберет … уже не важно, какое подразделение она выберет. Главное, что я при этом присутствовать буду. После чего ожидающие меня для переправки на землю темные и встретят, и примут нас обоих. А Стас свои планы — послать ее мне вдогонку чуть позже — может засунуть себе … в папку неудавшихся операций. Вот недели еще не прошло без моего мягко направляющего влияния — и что, темные ей уже место в штатном расписании подготовили?

И через их логово мы не транзитом проскочим, а задержимся немного. Для прощального свидания с их гением. После чего ему точно придется физиономию менять — за невозможностью восстановления предыдущей.

А на земле, когда все треволнения останутся позади, и с Татьяной Сергеевной будет у нас серьезный разговор. О кредите доверия и о легкости, с которой он теряется. И будет она меня на сей раз слушать — молча и ловя каждое мое слово — как бы ни хотелось отцам-архангелам снова пошутить.

Отцы-архангелы вновь обратили ко мне чуткое ухо — честное слово, я даже подумал, не пожелать ли, страстно и от всей души, чтобы они совсем оглохли! Об очередном всплеске их чувства юмора мне сообщил Стас, вызвав меня поздно вечером, когда я уже отдыхать устраивался перед решающим днем.

Не дожидаясь моей справедливой отповеди, Татьяне дали первое слово. Еще и в мое отсутствие, чтобы я ни единым звуком не смог возразить против вынесенного мне приговора.

И не надо мне рассказывать, что она решила продолжить учебу под чьим-то влиянием! Во-первых, с какой это стати она поддалась непонятно чьему влиянию? А во-вторых, как будто я не помню, как она всегда загоралась при малейшей возможности еще одного ангела укротить и приручить. А в родных пенатах их залежи неизведанные — понятное дело, нужно любой ценой задержаться! Это мне, что, терпеливо в камере сидеть, пока она в очередной раз свое любопытство не насытит?

Не будет этого. Стас сообщил мне, что внештатники попытались провести опознание темного гения — им пришлось обращаться в его отдел официально, через службу Стаса, уполномоченную на такие контакты. В доступе в отдел внештатникам было отказано, но их наитемнейший позволил переговорщикам бегло ознакомиться с ментальными досье своих сотрудников — всех, как заявил он со всей ответственностью.

В этом месте Стас понимающе фыркнул — темного гения среди представленных образов не оказалось. Из меня в ответ вырвалось шипение с легким присвистом — это он, что, уже новый облик себе приобрел? Исключительно соответствующий его интриганской натуре? Вот так — за какие-то пару часов успел? Оперативно, однако, они сработались. И как мне теперь его узнать — для прощальной встречи?

Прямо хоть на полном серьезе напрашиваться к внештатникам в засаду на него. Но если они опознавать его явились, значит, место тайника так и не нашли. А значит, у меня все еще есть шанс.

Стас велел мне ничего не предпринимать до получения известий от него — у него еще оставалась надежда, что руководство Татьяне просто откажет. Ага, ну да, саркастически усмехнулся я про себя — чтобы отцы-архангелы