стороны, насколько хватало глаз. У берега стояла лодка. Это было длинное и узкое суденышко, промазанное черной смолой и наполовину вытащенное на берег. Его удерживала натянутая оранжевая веревка, привязанная к носу, на другом конце у нее был якорь, приваленный большим камнем на берегу. Река была широкой и полноводной, с небольшими водоворотами. Местами казалось, что река течет против собственного течения. Волны, бегущие с разной скоростью, сталкивались друг с другом. И Янатуйнен это нервировало. Весь пейзаж был словно специально создан для того, чтобы досадить ей. Ее беспокоило и то, как она с этой чудо-тварью поплывет по реке. Плывущие по небу облака мчались в ту же сторону, что и река, и это тоже ее тревожило, казалось, будто вся природа движется куда-то, к какой-то непонятной цели.

Для Янатуйнен происходящее было доселе неведомым, невероятным открытием мира. И ей не хотелось во все это ввязываться. Да еще и чертов воблин. Он нетерпеливо расхаживал взад-вперед перед лодкой.

Янатуйнен должна была принять решение. Ведь можно было просто дойти до машины и уехать.

Она подумала о Гуннарссоне.

В тот день Янатуйнен проснулась в четыре утра от звука выстрела и крика. Натянув гостиничный халатик, она бросилась к двери своего напарника. Они остановились в соседних номерах. Ботинок, засунутый за порог, не давал двери в комнату захлопнуться. Янатуйнен распахнула приоткрытую дверь и увидела Гуннарссона, лежавшего на полу на спине рядом с кроватью.

Он смотрел на нее широко раскрытыми глазами, пистолет валялся тут же. Из ноги фонтаном била кровь.

– Я в Лапландию не поеду, – прохрипел Гуннарссон.

Воблин повернулся к Янатуйнен. Завизжал и начал махать в сторону лодки своей лапой, походившей на лопату. Времени на принятие решения больше не оставалось.

Янатуйнен пришла в голову мысль отдать ему удочки. Вот было бы здорово, если бы воблин поплыл на рыбалку один. Но когда она подошла к нему и протянула снасти, тот не обратил на них ни малейшего внимания. Он лишь вздохнул и положил свою тяжелую руку на плечо Янатуйнен. Уверенно и даже назидательно, как близкий человек. Как будто знал о происходящей в ее голове борьбе. На мохнатой, напоминающей лягушачью морде воблина расплылась широкая улыбка. Янатуйнен почувствовала его пальцы и догадалась, что те, кто отказывался подчиниться, имели возможность всерьез испытать на себе их силу. Ей было нетрудно представить себе, что стало с этими несчастными. Янатуйнен заглянула воблину в глаза. Два туннеля, на дне которых мерцали звезды, а за звездами зеленые и пурпурные галактики, медленно обращавшиеся вокруг своих осей. Янатуйнен моргнула и заставила себя посмотреть на физиономию воблина в целом. На ней было поразительно отстраненное выражение.

«Соглашайся на все».

– Ну, черт побери, – сказала Янатуйнен, – поехали, что ли.

Воблин завалился в лодку. Уселся на заднее сиденье, вцепился руками в борта и посмотрел на Янатуйнен с надеждой, словно ребенок, дорвавшийся до «американских горок».

Янатуйнен толкнула ногой камень, которым был прижат якорь. Камень откатился. Под ним обнаружилась коричневая штуковина цилиндрической формы. Она оказалась невероятно тяжелой. Янатуйнен двумя руками, кряхтя и проклиная Лапландию и выбранную ею профессию, поволокла самодельный якорь в лодку. Воблин удовлетворенно наблюдал за ее трудами. Янатуйнен смотала веревку и бросила ее на дно вслед за якорем. Затем спихнула лодку. Суденышко легко соскользнуло в воду. Янатуйнен сделала два широких шага и прыгнула на нос, как делала это в детстве на озере на даче, в другой жизни.

Янатуйнен взялась за весла. Воблин принялся кричать – видимо, он хотел грести. Янатуйнен подняла руку в знак согласия. Они встали и стали меняться местами в неустойчивой лодке, которую подхватило течением и повлекло вниз по реке. Лодка развернулась поперек потока, закачалась. Воблин попытался пролезть мимо Янатуйнен. Он прижался к ней так, что на мгновение они оказались в объятиях друг у друга, она и чудовище. От воблина исходил сильный запах леса. Янатуйнен была уверена: еще мгновение и они оба окажутся за бортом. Она пихнула воблина в спину. Воблин запыхтел и сжался. В следующий момент они миновали друг друга. Оба удержались в лодке.

Воблин уселся и вцепился в весла. Затем принялся грести. Лодка вертелась по кругу. Воблин разочарованно закричал и швырнул весла в реку. Они шлепнулись в воду по одному и отправились вниз по течению. Воблин повернулся спиной к Янатуйнен, встал на колени на дно, опустил свои длинные руки в воду по обеим сторонам лодки. И начал грести. Воблин делал длинные, сильные гребки, и лодка постепенно стала подчиняться его воле. Воблин захихикал от восторга, так ему понравилось его изобретение, и принялся загребать в полную силу. Довольно быстро они проделали значительный путь вверх по реке и оказались уже в сотне метров от дома Кейо, когда воблин вспомнил, зачем они вообще-то отправились на реку. Прекратив греблю, он схватил цилиндрическую штуковину, заменявшую им якорь, и швырнул ее в реку, словно бомбу. Вода взметнулась фонтаном и окатила их. Веревка разматывалась и уходила в воду, лодку тащило вниз по течению. Наконец веревка натянулась, и лодка с легким рывком остановилась.

Воблин уселся с таким видом, будто чего-то ждал.

– Что? – спросила Янатуйнен.

Ой, точно, удочки. Она протянула одну из них воблину. Янатуйнен пришло в голову, что они не прихватили червей или чем тут принято наживлять крючки, и задумалась, как к этому отнесется ее спутник.

Тот выхватил удилище у нее из рук. Он то ли не знал ничего о наживке, то ли этот вопрос его не заботил. Нетерпеливым движением метнул поплавок в реку. Янатуйнен тоже опустила свой крючок в воду.

Река быстро куда-то неслась, поверхность ее оставалась спокойной. По обеим сторонам лодки, словно толпы командированных, проплывали листья и стебли травы. Из-за облака выглянуло солнце и осветило их. Шерсть воблина блестела, как у хорошо вычесанной немецкой овчарки. Воблин неотрывно смотрел на поплавок. Не двигаясь, полностью отдавшись этому занятию. Течение тянуло их лески, и поплавки легли на бок. Вода мчалась мимо поплавков и мимо них, словно само время, не в силах утащить с собой лодку и идиллию двух рыболовов, а может, наоборот, их кошмар, залитый солнечным светом.

Янатуйнен зажала удилище между ног и достала сигареты.

– Надеюсь, ты не собираешься долго тут торчать, – сказала она.

Воблин не оторвал глаз от поплавка, но его маленькие черные уши, кисточки по обеим сторонам головы, шевельнулись. Тварь прислушивалась.

– У меня сегодня еще есть дела.

Янатуйнен окинула воблина взглядом. Ей доводилось видеть страшные зрелища в самых обычных местах – в гостиных, на обочинах дорог и во дворах. Она по опыту знала, что люди способны сотворить друг с другом. Какие безумные и далеко идущие планы они готовы строить для