Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пьетро охватила досада.
– Она не особенно нуждается в опеке. Эммилин гораздо самостоятельнее, чем мне казалось.
Кол засмеялся, но тут же захрипел.
– Понятно. Ты, как я понимаю, столкнулся с ее упрямством. Это она от меня унаследовала. Не суди ее строго.
– М-м-м. – Пьетро кивнул, словно Кол мог его видеть, и потер подбородок.
– Есть проблема? – спросил Кол.
– Да.
– Она счастлива, не так ли? Ты мне обещал…
– Эммилин вполне счастлива и довольна, – ответил Пьетро, представляя радостное лицо девушки, ее затуманенные страстью глаза и припухшие от поцелуев губы. Но затем он увидел ее неуверенность, когда они возвращались в Рим накануне. Казалось, что ее преследуют невидимые призраки.
– Тогда что?
– Она заслуживает знать правду о вашем здоровье, – с трудом выдавил из себя Пьетро. – Она не поймет, почему вы ей не сказали. Вы должны дать ей шанс проститься с вами.
В трубке раздавалось тяжелое свистящее дыхание. Пьетро ждал. Но его лояльность была на полпути от сенатора к его дочери, которая боготворила отца и не знала, что тот умирает.
– Ты не можешь ей сказать, – наконец ответил сенатор.
– Но кто-то должен это сделать, – тихо сказал Пьетро.
– Я запрещаю тебе, – рассердился Кол.
Пьетро услышал, как медсестра попросила его успокоиться.
Но Кол уже завелся:
– Если бы я хотел, чтобы она знала, я сам бы ей сказал. Черт возьми, Пьетро, она моя дочь, а не твоя. Ты знаешь ее всего месяц, а я – всю жизнь. Мне лучше знать, что ей нужно. Не лезь не в свое дело.
– Она заслуживает шанс попрощаться.
– Нет! – хрипло возразил сенатор. – Меня уже нет. Я не хочу, чтобы Эммилин видела меня таким. Это не я.
Кол снова натужно закашлялся, раздался звук упавшей трубки.
– Кол? Кол? – встревоженно повторял Пьетро.
В трубке послышался женский голос:
– Простите, сенатору Бовингтону необходим покой. Разговор подождет. И на будущее, пожалуйста, постарайтесь не огорчать сенатора. – Медсестра отключилась.
Пьетро громко выругался. Хорошо, что в офисе никого не было. Пьетро злился. Он не мог нарушить обещание, данное Колу. Но и врать Эммилин он тоже не мог.
Автоматически он набрал номер Рейфа.
– Привет, – раздался в трубке голос брата.
– Мы можем поужинать сегодня? – без предисловий начал Пьетро.
– Давай. Эммилин к нам присоединиться? – поинтересовался Рейф.
– Не сегодня. У нее… дела, – пробормотал Пьетро.
– Ты никогда не умел врать, – ответил Рейф. – Ладно, увидимся в ресторане «У Чезаре» в семь. – Рейф отключился, не дав Пьетро возможности оправдаться.
Пьетро набрал сообщение Эммилин:
«У меня важная встреча. Буду поздно. Прости».
Поморщившись, он отослал сообщение. Рейф прав. Он не умеет врать.
Пьетро заметил точечки на экране, говорившие о том, что Эммилин онлайн и печатает ответ. Но неожиданно точки исчезли, и никакого ответа. Он нахмурился, немного подождал и засунул телефон в карман.
Рейф был уже в ресторане, когда вошел Пьетро.
– Ну? – спросил он, подвигая брату бокал с мартини.
Пьетро сел и одним махом осушил полбокала.
– Это очень личный разговор, который должен остаться между нами, – серьезно сказал он.
Рейф молча кивнул.
– Кол болен.
– Кол? Кол Бовингтон?
– Да, кто же еще? – прошипел Пьетро.
– Что с ним?
– Рак в терминальной стадии. – Пьетро помолчал, уверенный, что Рейф сейчас вспоминает их собственного отца. – Ему осталось недолго. Счет идет на месяцы, если не на недели.
– Бедная Эммилин. Я знаю, как они близки.
– Да, – процедил Пьетро, покручивая ножку бокала. – Но Эммилин ничего не знает.
– Не знает? – изумленно повторил Рейф. – Что ты этим хочешь сказать, черт побери?
– Таково было желание Кола, – ответил Пьетро. – И когда я согласился держать это в секрете от нее, я не… Я едва был с ней знаком, – неловко закончил он. – Я не думал, что хранить секрет будет так тяжело. Она была мне безразлична.
– А сейчас? – настаивал Рейф.
Новизна возникшего чувства была такая неожиданная, что Пьетро не был готов обсуждать это с братом. Он ответил туманно:
– Я достаточно изучил ее. Она захочет узнать правду. Она не позволит, чтобы Кол умер в одиночестве.
– Возможно, – согласился Рейф. – Но Кол хочет защитить ее, лишив возможности видеть его агонию.
– Но мы тоже прошли через это. Ты разве не рад, что мы имели возможность попрощаться с отцом? Уважить его? Облегчить его страдания?
– Мы не Эммилин. Если Кол прав, а я уверен, что он хорошо знает свою дочь, ты сильно ранишь ее, не имея на то оснований. Кол никогда не простит тебе этого.
– Нет. Я дал ему слово, – холодно ответил Пьетро. Его сердце заныло от мысли, что своим обещанием он предает Эммилин. – Пока он не освободит меня от клятвы, я должен хранить секрет.
– Похоже, ты уже принял решение, брат, – тихо сказал Рейф. – Что нам обсуждать?
Пьетро пристально взглянул на брата. Ему хотелось, чтобы кто-нибудь освободил его от чувства вины, сказал ему, что он принял правильное решение. Но никто не может ему помочь. Даже он сам.
– Нечего, – пробормотал Пьетро.
Эммилин сидела на диване в гостиной, уставившись невидящим взором в раскрытую книгу. Где он? С кем он? Кто даст гарантию, что он сейчас не с Бьянкой или другой любовницей? От этих мыслей ей становилось тошно. Неужели он в постели с другой?
Наконец она услышала звук подъехавшего автомобиля. Она взглянула на часы, которые показывали полночь. В душе запорхали бабочки. Дрожащими пальцами она перевернула страницу.
Затаив дыхание, она ждала появления Пьетро. Сначала он ее не заметил. Он стоял в холле с отсутствующим выражением лица и потирал подбородок.
– А, это ты! – воскликнула Эммилин, искусно имитируя удивление.
Он вздрогнул и поднял на нее взгляд. В глазах мелькнуло виноватое выражение.
– Я думал, ты давно спишь.
– Зачиталась, – соврала она, отложив книгу. – Ты хорошо провел вечер?
Вот оно! Снова это выражение неуверенности. Или проступок?
– Ты был с другой женщиной? – шепотом спросила она.
Пьетро быстро подошел к дивану и уселся на ковер у ее ног.
– Эммилин, нет, конечно. – Он положил ладонь ей на колено, заставив посмотреть ему в лицо. – Я ужинал с Рейфом.