– Нет.

– Серьезно?

Она потянулась к тарелке, но Пьетро перехватил ее руку и поцеловал в ладонь. Затем засунул в рот ее палец и пососал его. У Эммилин внутри все перевернулось.

– Серьезно, – пробормотал он и, обойдя деревянную лавку, встал напротив.

– Но у тебя было столько женщин.

– Секс не есть любовь, дорогая.

Перед взором Эммилин разверзлась огромная черная пропасть. «Секс не есть любовь», – повторила она про себя. Секс просто физический акт. Биологическая функция. Гормональная потребность. И ничего более. Зачем она задала этот глупый вопрос?

– А как же та женщина, с которой ты скандально расстался?

– Которая? – выгнув бровь, переспросил он.

– Пять лет назад до покупки этого дома.

– Бьянка, – тихо сказал он. – Она мне небезразлична до сих пор.

Теперь ревность не только полыхала огнем, но катилась раскаленной лавой, обжигая все внутри.

– Та самая рыжеволосая красавица, с которой ты заигрывал на нашей свадьбе? – уточнила ошеломленная Эммилин.

Пьетро тут же почувствовал раскаяние и сожаление. Он совсем забыл, что Эммилин знакомо имя Бьянки. Пьетро допустил глупый промах, чего раньше за ним не водилось.

– Я тогда был не прав, – признал он.

– Можешь повторить это хоть сто раз, – раздраженно сказала она, потянувшись за фисташкой, чтобы как-то отвлечься. – Ты до сих пор с ней встречаешься?

Эммилин было больно. Ее тело все еще пульсировало от недавней близости, каждая клеточка вибрировала от полученного наслаждения, и она ревновала. Боже, как же она ревновала!

– Нет.

Эммилин поднялась со скамейки. Она чувствовала себя не в своей тарелке.

– Это совершенно меня не касается. – Она обошла вокруг стола, якобы к тарелке с едой. На самом деле ей нужно было свободное пространство.

– Естественно, касается. Ты моя жена.

– Но у нас фиктивная свадьба. Надеюсь, ты не забыл. У нас соглашение. Ты волен делать что угодно.

Он долго и пристально смотрел на нее.

– Разве ты не считаешь, что теперь все изменилось, Эммилин?

В душу девушки закрались сомнения.

– О чем ты?

– Я не хочу больше встречаться ни с какой другой женщиной. – Он сам этого не осознавал, пока не произнес вслух. Это правда. И она заслуживает ее знать. – Я хочу делить с тобой постель каждую ночь. Я хочу быть твоим настоящим мужем. Я понимаю, что все началось не так, как должно быть на самом деле. Но я хочу узнать тебя поближе. Хочу знать все твои секреты. – Он перемахнул через лавку и, прижавшись к ней голым телом, прошептал ей на ухо, щекоча теплым дыханием: – Все до единого, дорогая.

– Здесь необыкновенно красиво, – с восторгом сказала Эммилин, любуясь зелеными холмами, фруктовым садом и блестящей гладью океана. – Не представляю, как можно покидать этот райский уголок.

– Бизнес, – коротко бросил он. – Компания не может долго обходиться без руководителя. – Он вспомнил о бесконечных имейлах от своих помощников и невольно поморщился. – Пора возвращаться.

Эммилин вздохнула.

– Сегодня?

– Сейчас, – ответил он.

Они провели в имении три сказочных дня, и пора было возвращаться в реальный мир.

Она сидела на траве, подтянув колени к груди. Пьетро ужасно хотелось до нее дотронуться. Он так привык к ее присутствию, что не знал, как будет обходиться без нее на работе.

Как он мог посчитать ее скучной и заурядной при их первой встрече? Она была божественно хороша собой. И не важно, что на ней надето. Эти три дня она носила его старые рубашки. Эммилин выглядела в них более соблазнительно, чем любая из его предыдущих женщин.

Он заметил промелькнувшую на ее лице грусть и предложил:

– Ты можешь остаться здесь, если хочешь. Я приеду в выходные.

– Нет, – твердо ответила она.

Эммилин уже не могла обходиться без него. Близость с ним стала своего рода наркотиком.

– Мы приедем сюда еще.

Она быстро поднялась на ноги и направилась к дому. Он последовал за ней. Поравнявшись с Эммилин и обняв ее за талию, Пьетро сказал:

– Я рад, что мы сюда приехали.

– Я тоже, – просто ответила она.

Улыбка Эммилин была ясной, но что-то в выражении ее лица не нравилось Пьетро. Неуверенность, которую ему хотелось стереть, но он не знал как. За три совместных дня он досконально изучил ее тело, но так и не узнал ни одного ее секрета. Эммилин оставалась для него загадкой.

– Ты нервничаешь?

Эммилин в очередной раз удивилась его способности угадывать ее состояние.

– Полагаю, да, – натянуто улыбаясь, подтвердила она.

Пьетро притормозил у обочины и внимательно посмотрел на девушку.

– Что с тобой?

– Честно?

– Конечно.

– Это очень глупо.

– Говори, – ободряюще произнес он.

– То, что произошло между нами там, – Эммилин обернулась на дорогу, по которой они возвращались из имения, – кажется мне фантазией, чем ближе мы подъезжаем к Риму. Словно между нами ничего не было.

– Как ты можешь так думать? Мы любили друг друга не раз и не два.

Лицо Эммилин порозовело от смущения.

– Но теперь все кажется нереальным.

Пьетро вздохнул.

– Все было очень даже реально.

Девушка кивнула, но от нее по-прежнему веяло неуверенностью.

– Я думаю, это потому, что в Риме между нами все было по-другому.

Его бодрый смех успокоил Эммилин.

Он снова влился в поток машин и сосредоточился на дороге.

– С тех пор много воды утекло, – заметил он.

Так-то оно так, но одно оставалось неизменным. У Пьетро на сердце висели гири. Он участвовал в огромном обмане, который затеял Кол из слепой любви к дочери. Однако Пьетро был отличным менеджером. Он умел находить выход из самых сложных ситуаций. Теперь ему предстояло разрулить ситуацию с тестем.

– У вас усталый голос, сенатор, – растягивая слова, произнес в трубку Пьетро, понимая, что сердится на того, кто обычно вызывал у него уважение и восхищение. Он всегда любил этого человека, который помог ему пережить смерть отца и был его старшим другом.

Кол зашелся кашлем.

– Я в порядке. Здесь медсестра измеряет мне температуру.

– Ректально? – пошутил Пьетро. – Поэтому вы недовольны?

– Да уж, будешь тут доволен, когда лежишь в палате, словно заключенный в одиночке, – проворчал сенатор. – Ладно, расскажи, как там моя девочка, Пьетро. Ты заботишься о ней?