Пошарив по холодильнику, приготовленными помощницей по хозяйству блюдами пользоваться не стала, справедливо решив, что в честь особенного дня лучше будет порадовать себя и Кирилла любимыми блюдами: салатом «Цезарь с креветками» и оладушками, так когда-то понравившимися мужчине.

«Пусть хоть это подсластит Кириллу горькую пилюлю этого утра», — с ядовитым удовлетворением подумала она.

Складывая грязную посуду, образовавшуюся после приготовления завтрака, в посудомойку, она тихонько мурлыкала себе под нос какую-то незамысловатую мелодию, и поэтому даже не сразу почувствовала, что на кухне больше не одна.

«Тук-тук. Бум-бум», — отозвалось уснувшее было сердце женщины на появление в помещении нового человека. Не показывая вида, что знает о присутствии Кирилла, Алина не торопясь закончила возиться с грязной посудой и затем, включив кофемашину, обернулась.

Кирилл, скрестив руки и ноги, стоял в дверном проеме, перекрывая вход на кухню. Лёгкий запах мужского парфюма, которым он пользовался, приятно коснулся Алининого обоняния и, вместе с кислородом плавно войдя в кровь, стремительно ринулся к сердцу женщины, отчего то тут же ускорило свою работу, нагнетая странное волнение.

Выглядел Кирилл превосходно. На мужчине были надеты классические брюки темно-серого цвета и темно-синяя тенниска. Чуть влажные, коротко и модно стриженные волосы выдавали недавнее посещение ванной комнаты. Лицо, гладко выбритое, было безмятежно-спокойным, но Алина точно знала, что его поза говорит о напряжении и неуверенности в себе. Смотрел же Кирилл на неё внимательным, каким-то пронзительным взглядом, в котором явно чувствовалось понятное для них обоих тревожное ожидание.

— Доброе утро! — первой поздоровалась Алина, так же как и Кирилл оставаясь излишне напряженной и серьезной.

— Доброе утро, Алина! — ответил он, но с места так и не сдвинулся. — Выглядишь сегодня просто чудесно!

— Спасибо! — произнесла она, заставляя себя улыбнуться, мельком отметив свою и его излишнюю скованность.

«Неужели мой ответ так важен для него? О, Боже! Это просто катастрофа!» — внутренне содрогнулась она. — «Мне так не хочется делать ему больно…».

— Проходи, Кирилл! — попыталась она оттянуть неизбежное. — Завтрак готов. Я «Цезарь с креветками» сделала и оладушек «волшебных» нажарила, — произнесла она, выставляя все названное на стол. — К оладушкам есть сметана, джемы апельсиновый и клубничный. Кажется, где-то был ещё и ежевичный… нужно в холодильнике поискать. Там, кстати, ещё и другая еда есть, более существенная. Вера наготовила. Будешь?

Кирилл отрицательно покачал головой, но с места так и не сдвинулся, остался стоять с бесстрастным, каменным лицом. Алина молча налила ему и себе по чашке кофе и, поставив их на стол, устроилась напротив стула-кресла, которое мужчина облюбовал для себя с первого дня нахождения у неё в квартире. Видя, что Кирилл по-прежнему стоит в дверях, женщина нахмурилась, осуждающе покачала головой и снова, но уже жестом, пригласила того завтракать.

Мужчина отмер и, сев, вызывающе развалился в кресле.

— Приятного аппетита, — сказала она и, уже украдкой взглянув на Кирилла, вздохнула.

«Ну что он так себя ведет! Один вызов за другим!» — мелькнула у неё мысль.

— И тебе приятного аппетита, Алина! — сказал Кирилл, но так ни к чему и не притронулся, а только в упор продолжил рассматривать её.

Алина, ковырнув пару раз вилкой в салате, не выдержала.

— Послушай, Кир, — сказала она ему, плюнув на фамильярное обращение. — Ну что такое? У меня, когда смотрю на тебя, аппетит пропадает.

Кирилл спокойно пожал плечами, всё так же молча, приняв приличную позу и взяв вилку, нехотя принялся за салат.

— Кир! Так не пойдет! — и она, протянув к нему руку, накрыла его ладонь своей.

Мужчина вздрогнул, перестав ковыряться в зелени и креветках, поднял на неё глаза, в которых явно читался тоскливый взгляд бездомной собаки. Её сердце дрогнуло.

«Всё же так нельзя! Лучше сказать сразу, чтобы он так не мучился… и наконец поставить во всем этом точку. Хватит играть его чувствами! Он достаточно наказан», — решила Алина.

И, вздохнув, начала.

— Кирилл! — мягко произнесла она, тут же почувствовав, как напряглась его рука. — Я знаю, что ты ждешь от меня ответа… — чуть помолчав, продолжила. — И, как здравомыслящий и разумный человек, ты уже догадываешься, каков он будет…».

— Наверное, — спокойно, абсолютно без эмоций произнес он. — Хотя, как ты понимаешь, я готов к любому исходу нашего с тобой разговора.

Дальше Алина медлить не стала, продолжив выкладывать обдуманное сегодня утром решение.

— То, что я сейчас скажу, ты должен понять и принять правильно, не выхватывая из контекста только сам мой ответ, потому что сам по себе он ничего не значит.

Кирилл, положив вилку рядом тарелкой с салатом, накрыл своей рукой Алинину, так и лежащую на другой его руке и, посмотрев ей прямо в глаза, немного насмешливо произнес.

— Я слушаю тебя.

Его насмешку Алина проглотила, а вздохнув, ответила.

— Кирилл! Ты должен понимать всю серьёзность и ответственность того, что сейчас происходит. Я вдова. Сегодня ровно три недели, как не стало моего мужа — твоего друга.

Кирилл в удивлении приподнял бровь.

— Ты считаешь, мне об этом нужно напоминать? — с явным возмущением и непониманием уточнил мужчина.

Алина отрицательно покачала головой.

— Конечно, нет! Да и дело совсем не в этом! Не ёрничай! Сегодня утром я ещё раз перечитала Сережкино письмо ко мне. Я тебе говорила, что в нем он очень просил за тебя, за то, чтобы я простила тебя и дала тебе шанс…

Женщина замолчала, оттого что явно почувствовала его волнение, которое тут же, как заразная болезнь, передалось и ей. Их руки в одно мгновенье стали мокрыми.

— А меня есть за что прощать? — нахмурился он.

— Нет, что ты. Ты мне ничего не сделал. У нас в прошлом даже и романа то, как такового, не было, просто влюбились друг в друга. Ты стал моей первой любовью, но дело совсем в другом. Мне нужны будут твои поддержка и помощь, чтобы достойно выйти из сложившейся ситуации, потому что я говорю тебе «да».

Кирилл, до этого напряженно внимающий каждому её слову, облегченно вздохнул и заметно расслабился. Сжав руку Алины в своих руках, медленно поднес её к своим губам и спросил.

— Можно?

Алина, все ещё пребывая в какой-то странной прострации, даже не вникнув в суть заданного вопроса, на автомате кивнула. Мужчина, не отводя взгляда от лица любимой женщины, нежно и осторожно принялся целовать каждый пальчик на её руке. Алина, которой в принципе во время жизни с Сергеем стали привычными такие знаки внимания, почему-то внезапно засмущалась.