Я минуту постояла перед дверью сорок седьмой квартиры, выравниваядыхание, потом нажала на звонок. Открыл Николай.

– Я уже решил, что вы передумали к нам идти, –сказал он.

– Лифты сломались, – отозвалась я, тяжелоотдуваясь.

– Ой, забыл предупредить, что лифты работают со второгоэтажа. Такой вот дефект конструкции.

Я подозрительно уставилась на хозяина. Забыл? Как бы не так!Бьюсь об заклад, Николая бесит, что наследство уплыло в чужие руки, вот он ирешил хотя бы таким образом нагадить мне в компот.

Однако я оставила эти мысли при себе. В коридоре появились Галинаи девочка лет десяти. Я приветливо им улыбнулась.

– Извините, что я без предупреждения, но у меня не быловашего телефона, вот и пришлось нагрянуть, как снег на голову.

– Хотелось бы все-таки узнать, зачем вы пришли, –сказал Николай.

– Вы позволите сначала войти?

Николай открыл пошире дверь, и я просочилась в квартиру.

– Вы знаете, я чувствую некоторую неловкость оттого,что вас так обошли с наследством. – Произнося эти слова, я почему-тосмотрела на девочку. – Видит бог, я в этом не виновата.

– И как вы собираетесь это исправлять? – с напоромспросила Галина.

– Ну, пока я хотела бы прояснить для себя какие-товещи. Узнать, кто как живет, кто в чем нуждается. Вот поэтому, собственноговоря, я и пришла. Познакомиться, что ли.

– Мы нуждаемся! – прямо заявила Галина. – Мыочень нуждаемся!

– Да погоди ты, – осадил ее Николай, –неудобно же.

– Неудобно знаешь что? Штаны через головунадевать! – визгливо отозвалась супруга. – Нет, пусть посмотрит, какмы живем! И пусть сравнит! И сделает соответствующие выводы! Вы проходите,смотрите, мы ничего не скрываем!

Я сняла туфли и прошла. Николай с семьей жил в тесной«двушке» со смежными комнатами. Было ужасно жарко, окна выходили на юг, исолнце немилосердно шпарило сквозь тонкий тюль.

Жилье находилось в плачевном состоянии: плинтусарастрескались, на потолке щели шириной с палец. Обои с подобным рисункомпродавались в магазинах лет двадцать назад. Их цвет за давностью летопределялся смутно: то ли светло-зеленый, то ли темно-желтый. Похоже, квартирасъемная. Жильцы опасаются вкладываться в ремонт, потому что хозяева тут жеподнимут арендную плату.

– Снимаете? – на всякий случай уточнила я.

– Конечно, снимаем! – опять взвилась Галя. –Откуда у нас деньги на свое жилье? Мы не миллионеры! Мы за эту-то конуру едварасплачиваемся! Сами видите, какая тут разруха! И до работы добираться двачаса!

Честно говоря, ее истеричный голос уже начал меняраздражать. И как только Николай терпит супругу? Мужчина выглядел невозмутимым.

– А где вы работаете? – полюбопытствовала я.

Галина неожиданно сбавила обороты.

– Я не работаю, муж работает, – нормальным тономсказала она.

Я почувствовала, как мои брови полезли вверх. Ничего себе!Дамочка позволяет себе сидеть дома и при этом жалуется на нищету.

Галина, видимо, поняла, что ситуация выглядит подозрительно,и стала оправдываться:

– Ну, то есть я ищу работу, но меня никуда не берут.

Поскольку я журналист в газете по трудоустройству, тут жеухватилась за свою профессиональную тему:

– Какое у вас образование? На какую вакансию вы претендуете?Какую зарплату? Сколько резюме в день отправляете? На скольких собеседованияхпобывали?

От такого напора истеричка немного оробела.

– Ну, – неохотно выдавила она, – вообще-то уменя нет специального образования. Работа мне нужна интересная, творческая ичтобы рядом с домом. Мне тут предлагали идти в продавцы, но весь день стоять наногах – это не для меня. Да и за копейки я корячиться не буду. Я лучше домателевизор посмотрю.

Ага, понятно. Галине впору давать объявление: «Ищу работу,не связанную с таковой». Вот только вряд ли кто на него откликнется…

Я обратилась к Николаю:

– Мне бы хотелось поговорить с вами наедине. Это можноустроить?

Галя ревниво фыркнула:

– Я ухожу на кухню готовить ужин, а вы тутсекретничайте сколько хотите! Варвара, пойдем со мной!

Все это время девочка тихо просидела в углу, как мышонок.

Когда мы остались одни, я первым делом предложила Николаю:

– Можете спросить меня о чем угодно.

– Зачем? – удивился он.

– Видите ли, я собираюсь вас кое о чем спросить. Чтобымы были в равном положении, вы можете задать мне любые вопросы.

Хозяин молчал, и я его подстегнула:

– Неужели вас ничего не интересует?

– Интересует, – улыбнулся он. – Это правда,что вы даже не были знакомы с моим отцом?

– Правда.

– Почему же тогда он все оставил вам?

Я пожала плечами.

– Сама очень хочу разгадать эту загадку.

– А вы обеспеченная женщина?

Я отрицательно покачала головой.

– То есть это наследство вам очень кстати?

– Не то слово! – воскликнула я. – Особенноквартира, потому что меня сейчас буквально выселяют на улицу. Другое дело, чтоя предпочла бы получить ее не таким образом.

– А каким?

– Ну, например, в виде подарка. Чтобы Валерий Ефимовичостался жив и все родственники могли выразить свои претензии лично ему. Чтобывсе стрелки не переводились на меня, понимаете?

– Кажется, да. А муж у вас есть? Дети?

– Ни мужа, ни детей, – ответила я, придав себенезависимый вид.

Николай взял паузу, и я спросила:

– Еще будут вопросы?

– Вы яйца разбиваете с тупого или с острого конца?

Я недоуменно уставилась на него.

– Какие яйца?

– Ну, обыкновенные яйца, сваренные вкрутую.

– А при чем тут яйца?!

– Вы же сказали, что я могу спросить о чемугодно, – улыбнулся мужчина.

– А-а-а, – протянула я, – понятно, это шутка!Извините, у меня в последнее время плохо с чувством юмора. Значит, вопросовбольше нет? Тогда моя очередь.

Тут я сообразила, что не знаю, как сформулировать фразу. Небрякнешь же: «Это вы убили папашу?» Надо подойти с другой стороны.

– Расскажите, пожалуйста, каким Валерий Ефимович былотцом, – попросила я.

Николай мигом стал серьезным.