На фасадах испанских церквей мне часто бросалось в глаза выбитое в камне имя основателя Фаланги Хосе Антонио. У подножья гор в получасе езды от Мадрида как-то раз пришлось разглядывать вблизи хорошо просматриваемый издалека и своим внушительным размерам не имеющий себе равных во всей Западной Европе монумент. Там в выбитой внутри скалы усыпальнице лежат останки Франко рядом с останками лидера Фаланги Хосе Антонио. Всякие же разговоры сегодня о том, будто это «памятник примирения», есть не что иное, как словоблудие. Иначе зачем красуется на нем надпись «Павшим за Бога и Испанию»? Двадцать лет на строительстве мемориала использовались каторжные бригады из пленных республиканцев. Сотни людей при этом погибли, многие стали инвалидами, заболели силикозом.

Во дворце Пардо, где долгое время жил Франко вместе со своим семейством, сейчас устроен музей. Посетителям демонстрируют жилые апартаменты диктатора, а также его рабочий кабинет, военную форму со всеми регалиями и зал, где проходили заседания правительства под его председательством. В двух шагах от этих комнат находятся помещения, которые иногда предоставляются главам иностранных государств, прибывающим с официальным визитом. Площадь перед дворцом называется Площадью Каудильо. В центре самого Мадрида все еще стоит памятник ему прямо напротив одного из министерств. Не в знак ли «примирения»?

* * *

В своем исследовании, подводившем итоги восьмилетней деятельности правительства Аснара (1996–2004), испанский историк Мануэль Монтальбан сравнил его режим правления с франкистским. По мнению историка, этот режим отражал суть идей, духовных ценностей и интересов победителей гражданской войны в адаптированном к демократии виде, с учетом членства Испании в НАТО и Европейском Союзе. Сходство Аснара с Франко обнаруживается им в идеологии и политике, в особенностях их характера, амбиций, авторитарности мышления. С его точки зрения, Аснар пытался утверждать на практике национал-католицизм без Франко и, подобно каудильо, предоставил себя в услужение Вашингтону…

В годы правления возглавляемой Аснаром Народной партии пристяжные диктаторского режима, церковные иерархи, ощущали себя довольно уверенно. Католическая церковь продолжала владеть самой крупной недвижимостью в стране: 22000 храмов, 954 монастыря, 103 кафедральных собора, 289 музеев, сотни учебных и лечебных заведений, типографий, несколько инвестиционных, страховых и банковских компаний. Весомая часть финансовых средств для поддержания этого освобожденного от уплаты налогов механизма проистекала из государственной казны.

Согласно конституции 1978 года, Испания – светское, неконфессиональное государство и никто из граждан не обязан объявлять о своей идеологии, религии или веровании, всем гарантирована свобода вероисповедания. Действующие законодательные акты закрепляют положение о том, что религиозная вера есть личное дело каждого испанца. От финансовой поддержки церкви государство обязалось отойти в самом ближайшем будущем.

На самом деле никакая другая общественная организация, партия или профсоюз не обладают столь значительными льготами, как католическая церковь, что позволяют ей управлять огромными денежными средствами через скрытый от общества аппарат. Даже у Красного Креста нет подобных льгот.

Главный церковный финансист вынужден так разъяснять позицию епископата: «Одно дело – неконфессиональный характер государства, другое – обязанность любого государства облегчить для его граждан условия, необходимые для того, чтобы они могли пользоваться фундаментальными правами человеческой личности, среди которых есть право на религиозную свободу. Является ли религия чем-то личным? Нет. Здесь все объясняет Кодекс канонического права и доктрина церкви. Для католиков религия есть также дело государственное и общественное. Кроме того, церковь не приобретает для себя излишеств. Когда церковь управляет материальными ресурсами, она подходит к этому с иными критериями, нежели акционерные общества и финансовые учреждения».

Не только церковь, но и ее служители освобождены государством от всех форм налогов. Исключение составляют доходы от прибыли на капитал. У других религиозных конфессий и таких льгот нет, ибо с ними государство не заключало соглашений, подобных конкордату с Ватиканом от 1979 года. Если же внимательно почитать текст этого соглашения, оказывается: государственное финансирование католической церкви должно осуществляться таким образом, чтобы через три года она могла перейти на самофинансирование. То есть к середине 80-х. Имелось в виду, что католики сами будут ее поддерживать и не рассчитывать на дотации из госбюджета, как это было при Франко, когда прелаты входили в государственный аппарат, кардиналы и епископы состояли в судах прокурорами.

С тех пор прошло уже четверть века, но ничего подобного не случилось. Более того, помимо средств из центрального государственного бюджета, отдельно финансовые вливания осуществляют министерства обороны, здравоохранения, образования, культуры, труда, а также местные органы власти – в том числе на реставрацию и строительство новых храмов, проведение церковных мероприятий. Информация по таким финансовым операциям нигде не сводится воедино, сокрыта за семью печатями…

Что представляют собой «кадры» римско-католической церкви Испании в первые годы XXI века? 116 епископов, 19 тысяч приходских священников, 70 тысяч монахов и монашенок. Это не считая членов конгрегаций, типа Опус Деи и Легионеров Христа, сотен ассоциаций различного характера светской и религиозной деятельности.

Официально жалованье епископа составляет 800 евро в месяц. У каждого еще и представительские на 50 тысяч евро в год и средства примерно того же порядка, за которые они несут финансовую отчетность перед римской курией. Жалованье приходского священника – 600 евро в месяц, не считая компенсации транспортных расходов, платы за жилье и одежду. Немалый приварок – «гонорары» за каждую мессу, свадебный обряд, причащение, отпевание, погребение. Хотите крестить дите малое? Кладите 500 евро на бочку, если не больше.

Церковная казна существенно пополняется акциями, денежными средствами и недвижимостью, передаваемыми ей по завещаниям о наследии. Церкви также принадлежат 80 % историко-художественного наследия, 70 % земельных участков старых городов Толедо, Авила, Бургос и Сантьяго де Кампостела, 100 тысяч гектаров сельскохозяйственных земель и 40 латифундий. При этом государственные органы располагают только теми сведениями о финансовой отчетности, которые находият нужным предоставлять сами иерархи.

В недрах католической церкви действует своя страховая компания. Ее предназначение – страховать жизнь священников и церковные материальные ценности. Руководят компанией епископы. Ими же создана инвестиционная компания недвижимости для участия в биржевых операциях и получения с этого прибыли, а также для осуществления купли-продажи акций крупных испанских и иностранных корпораций. Такой род финансовой деятельности скрыт даже от многих епископов…

Короче, что получается в сухом остатке? Неконфессиональное испанское государство финансирует преподавание католической религии в школах, ритуальные услуги в госпиталях, гарнизонах и тюрьмах, одним словом то, что должна вроде бы оплачивать церковь. Государство компенсирует значительную часть текущих расходов церкви, делает ей финансовые инъекции, а та пускает эти средства в оборот, наращивая свой капитал. В целом официальный доход церкви держится где-то на уровне половины тех средств, которые она получает от государства. Публике же сие преподносится как «увеличение фондов солидарности с бедными в духе христианской традиции».