Скрытность – становой хребет работы членов Опуса, а такое, надо отметить, не всегда нравится духовенству на местах. Когда он размещается в каком-то округе, епископ обязан оказывать ему всестороннюю помощь, но не имеет права заходить в занимаемое им помещение. С этим приходится мириться, ибо ни у кого нет таких влиятельных связей и никто не в состоянии столь эффективно подготовить визиты Папы Римского за рубеж.

После того как Иоанн Павел II в 1982 году сделал эту конгрегацию своей личной прелатурой, которая не подпадает под действие местных законов, а ее основателя канонизировал в святые, она вынуждена была несколько адаптировать свои уставные документы к новому статусу. Однако скрытность и суровая дисциплина оставлены нетронутыми, как и секретный устав. Финансистами же главного звена ее действительных членов продолжают служить в основном испанцы.

По сути, Опус Деи, ставший «Прелатурой Святого Креста и Дела Божиего», превратился в государство внутри государства. Именно его члены подталкивали римскую курию к ведению жесткой, агрессивной линии по отношению к Советскому Союзу и странам-членам Варшавского договора, среди которых основной упор делался на дестабилизацию Польши. При этом ставилась стратегическая цель – заменить там «коммунистическую церковь» на римско-католическую.

Если Опус и принял новые уставные документы, то для отвода глаз. Секретные директивы формально теперь уже называются «наблюдениями и предупреждениями». В руки такие документы не передаются, их можно только просматривать в присутствии старшего по рангу. Непроницаемой завесой покрыта вся финансово-экономическая деятельность ордена. Мало кому из его членов известно, для каких именно операций денежные средства оседают в швейцарских банках и откуда они берутся.

«Опус – это как наркотик, наносящий вред умственному здоровью, – признается испанский социолог Альберто Монкадо, состоявший в свое время его действительным членом. – Многие сошли с ума, живя внутри Опуса. Мне лично известны такие случаи. Если кто-то из новичков жаловался на переживаемые «трудности с призванием», наставники отвечали каждый раз одинаково: иди прими таблетку валиума и ложись в постель».

Влияние же масонов, главным образом итальянских, на римскую курию – для «опусдеистов» до сих пор головная боль. Среди иерархов Ватикана достаточно многие придерживаются масонской ориентации, хотя Кодекс канонического права ставит масонство в разряд «несовместимых с Церковью». Речь идет не о какой-то Великой ложе, а скорее о клане внутри римской курии, который стремится держать в поле зрения Государственный секретариат Ватикана, его банковские операции, кадровые назначения и специальные службы.

Другая упомянутая католическая ассоциация – Легионеры Христа – по своему влиянию конкурировать с Опус Деи не может. Эта ультраконсервативная организация появилась еще при Франко и по его ходатайству получила благословение Папы Римского. Ватикан видит в Легионерах Христа важное звено в формировании среди молодых католиков политических лидеров. Легионерам принадлежат 22 университета, 154 колледжа в 18 странах мира. Их руководство также проворачивает крупные операции с недвижимостью и в банковской сфере. «Если эффективность в решении проблем, – поясняет глава организации, падре Дельгадо, – есть принцип функционирования экономики, то почему бы не воспользоваться им для установления Царствия Христова в нашем обществе».

* * *

Будучи еще на посту главы испанского правительства, Аснар заверял местных епископов, архиепископов и кардиналов: «Церковь занимает значимое место, и это факт неоспоримого свидетельства. По традиции и своему вкладу в области идеологии, культуры и искусства, христианству принадлежат, безусловно, всевозможные титулы величия. Факт того, что мы живем в обществе, где религиозные верования осуществляются в условиях деликатного отделения конфессий от государства, не означает, что они обращены спиной друг к другу. Демократия предоставляет сообществу верующих самые благоприятные условия для свободы вероисповедания и осуществления ее на практике».

Не лучше ли, чем верить на слово, спокойно разобраться, как на самом деле обстоят дела со свободой вероисповедания. Взять, к примеру, разработанный все тем же правительством закон об образовании. Ставилась цель передать церкви все прерогативы по преподаванию в государственных учебных заведениях предмета под названием «Общество, культура и религия». Предмет предусмотрено было выбирать учащимися по их усмотрению. Но если приглядеться, то это не «Общество, культура и религия», а катехизис, который преподается специально подобранными церковными властями лицами за счет средств госбюджета. Государство обязано было субсидировать и частные католические колледжи, где преподавание религии обязательно. Четыре из пяти частных центров дошкольного образования являлись католическими и субсидировались из того же бюджета. Во всех видах учебных заведений работали 33 тысячи преподавателей религии, а 120 семинарий, 11 колледжей и 6 университетов принадлежали исключительно церкви.

Помимо системы образования, главные усилия испанских иерархов направлены на миссионерскую работу с использованием средств массовой информации. В этом плане церковь располагала двумя собственными агентствами новостей, семью радиостанциями, четырьмя телевизионными центрами, пятьюдесятью семью журналами, тридцатью издательствами-типографиями и массой информационных бюллетеней в каждом округе и приходе.

В Пасторальном Плане (основных директивах церкви) на 2002–2005 годы главной задачей указана миссионерская, проповедническая и определена она как «обращение в христианство граждан, ставших жертвами современной культуры». В этой связи дается такое разъяснение: «Как на пасторах, на нас лежит ответственность по укреплению овец слабых, вылечиванию больных, отыскиванию заблудившихся, охранению их, предотвращению опасностей и ведению всех к хорошим пастбищам».

Закон о религиозной свободе от 1980 года устанавливал: религиозные верования не должны служить причиной неравенства и дискриминации. Вместе с тем, хотя Конституция обязывала правительство быть нейтральным в отношении религии и защищать конфессиональный плюрализм, политическая реальность сводила к минимуму свободу вероисповедания. На практике конкордат между Испанией и Ватиканом поставлен был выше законов страны, религиозные догмы навязывались и фактически служили средством политического влияния.

Среди церковных документов внутреннего пользования ходили так называемые «пасторальные наставления» относительно участия католиков в политической жизни. В них прямо говорилось: речь идет не о превращении церкви в политическую альтернативу, а о том, как лучше всего построить четкое и адекватное формирование католиков в соответствии с социальными и моральными аспектами религиозной доктрины, направлять деятельность светских институтов, занятых их образовательной подготовкой, чтобы эти люди «могли действовать в религиозных областях политической жизни с воодушевлением и хорошо подготовленными в профессиональном плане».

В духе этих «пасторальных наставлений» и когда складывались соответствующие обстоятельства, священнослужители стращали свою паству тем, что голосование на выборах за партии, неугодные церкви несовместимо с католической верой. Такое покушение на свободу вероисповедания иерархи признавали легитимным и засчитывали в плюс политическому деятелю, если тот плотно примыкал к столпам духовной власти. Хотя это могло и не спасти его партию от поражения, как это случилось с правившей Народной на всеобщих выборах 2004 года: накануне ее лидер и председатель правительства Аснар поспешил вместе со своим семейством в Ватикан на частную аудиенцию к Папе Римскому, где заверил, что направления его деятельности, высоко оцениваемые Ватиканом, будут продолжены и после выборов. Встреча с понтификом не помогла. В дело вмешались совсем другие факторы…