– Я доверяю вам безгранично, Перри, – воспользовалась онапредложением адвоката называть его по имени. – Но хотела бы сделать это иначе.Чтобы осталось только тело.

– Нет, – сказал он, тоном показывая, что разговор исчерпан.И спросил напоследок: – Вы все запомнили?

– Да.

Мейсон снял трубку телефона.

– Соедините меня, пожалуйста, с управлением полиции, –сказал он.

Сержант Билл Хоффман, который возглавлял оперативную группуполицейских, был высокий флегматичный мужчина, с медленными движениями ивнимательными глазами. Он имел привычку многократно обдумывать все, прежде чемсделать выводы. Хоффман сидел в одной из комнат в доме Белтера и наблюдал заМейсоном сквозь клубы дыма.

– Мы нашли бумаги, свидетельствующие о том, что Белтер былвладельцем «Пикантных известий», – сообщил полицейский адвокату. – Вы знаете,того самого бульварного издания, которое шантажировало всех и вся вот уже пятьили шесть лет.

– Я знал об этом, сержант, – ответил Мейсон спокойно.

– Давно? – спросил Хоффман.

– Нет, недавно.

– Как вы узнали?

– Этого я не могу вам сказать.

– Как вы оказались здесь до полиции?

– Вы слышали показания миссис Белтер, господин сержант. Онапозвонила мне. Я был склонен предположить, что у ее мужа не выдержали нервы ион выстрелил в мужчину, который находился в его кабинете. Она сказала мне, чтоне знает, что, собственно, произошло, и боится одна пойти наверх.

– Чего она боялась? – спросил Хоффман.

Мейсон пожал плечами:

– Вы видели Белтера. Вы, наверное, догадываетесь, какимбеспринципным человеком нужно быть, чтобы издавать газету типа «Пикантныхизвестий». Можно смело предположить, что рука у него не была легкой. Меня неудивило бы также, если он не был слишком вежлив даже по отношению к женщинам.

Билл Хоффман какое-то время взвешивал слова адвоката.

– Мы будем знать значительно больше, когда выясним, комупринадлежал этот револьвер, – наконец сказал он.

– Вы думаете, что это удастся? – спросил Мейсон.

– Надеюсь. Номер не спилен.

– Да, я видел, как ваши люди его записывали. «Кольт», калибрвосемь, правда?

– Верно, – ответил Хоффман.

На минуту наступила тишина. Полицейский молча курил, Мейсонсидел неподвижно, в позе человека, который либо абсолютно свободен, либо боитсясделать малейшее движение, чтобы не выдать себя. Один или два раза Билл Хоффманподнял свой внимательный взгляд на Мейсона.

– Во всем этом деле есть что-то странное, мистер Мейсон, –заметил Хоффман. – Я не знаю, как вам это объяснить.

– Это уже ваши проблемы, господин сержант. Я обычновстречаюсь с убийствами гораздо позже, когда полиция закончит следствие. Дляменя найти труп и наблюдать следствие в самом начале – дело новое инеосвоенное.

Хоффман посмотрел на собеседника и усмехнулся:

– Да, это довольно необычный случай, когда адвокатоказывается на месте преступления раньше полиции, правда?

– Действительно, – дипломатично признался Мейсон. – Я думаю,что могу согласиться на это определение – «необычный случай».

Хоффман минуту курил молча.

– Вы нашли уже этого племянника? – спросил Мейсон.

– Еще нет. Мы проверяли в местах, где он обычно бывает. Мызнаем, что вечером он был с одной красоткой в ночном заведении. Мы без труданашли ее. Она утверждает, что он расстался с ней до полуночи. По ее словам, онавидела Карла Гриффина в последний раз около половины двенадцатого.

Вдруг у подъезда раздался шум машины. Дождь уже прекратился,среди туч появился месяц. Сквозь шум мотора машины раздавался мерный грохот –стук-стук-стук. Машина остановилась, и послышался резкий звук клаксона.

– Что это такое, черт возьми? – сказал Хоффман, медленноподнимаясь с места.

Мейсон наклонил голову, прислушиваясь.

– Звучит так, словно кто-то приехал со спущенной шиной, –сказал адвокат.

Билл Хоффман двинулся к выходу, Перри Мейсон не замедлилпоследовать за ним. Сержант открыл дверь на крыльцо. У подъезда стояли четыреили пять полицейских машин. Автомобиль, который только что подъехал,остановился с наружной стороны машин, стоявших полукругом. Это была открытаяспортивная двухместная машина с поднятыми боковыми стеклами. Человек за рулемсидел, повернувшись в сторону дома. Сквозь боковые стекла видно было белоепятно лица и руку на трубке сигнала, из которого извлекался непрерывныйоглушающий рев.

Когда сержант Хоффман вышел на освещенное крыльцо, звукклаксона тотчас же прекратился. Дверца машины открылась, и пьяный голоспробормотал:

– У м-меня с-спустила шина, Дильи. М-мне самому несправиться. Не м-могу нагнуться. Ч-чувствую себя не очень. Иди отремонтируй,с-смени колесо.

– Это, наверное, племянник, Карл Гриффин, – нехотя бросилМейсон. – Послушаем, что он сможет сказать.

– Если судить по его голосу, то немного, – буркнул в ответХоффман.

Они оба двинулись в сторону машины. Молодой человеквыкарабкался из машины, неуверенно нащупал ногой подножку и повалился вперед.Он бы упал, если бы не ухватился рукой за корпус автомобиля. Он стоялнеуверенно, качаясь вперед и назад.

– С-спустила ш-шина. Н-нужен Дильи. Т-ты не Дильи. Вас двое.Н-ни один из вас не Дильи. К-кто вы, черт побери? Что ищете здесь в такоевремя? Это время не для визитов.

Билл Хоффман сделал шаг в его сторону.

– Вы пьяны, – сказал он.

Молодой человек глянул на него и заметил раздраженно:

– К-конечно, пьян. Ч-что вы себе воображаете? З-зачем явыходил из дома? Ясно, ч-что пьян.

– Вы Карл Гриффин? – спросил терпеливо Хоффман.

– Ясно, ч-что Карл Гриффин.

– Тогда возьмите себя в руки. Ваш дядя убит.

На минуту наступила тишина. Молодой человек, все еще держасьза машину, качнул раз головой, как будто пытаясь разогнать чад, окутывающий егомозг. Когда он заговорил, его голос звучал уже трезвее.

– Что вы сказали?

– Ваш дядя, потому что, кажется, Джордж Белтер был вашимдядей, убит час или полтора тому назад, – повторил сержант.

Молодой человек, от которого на расстоянии пахло алкоголем,сделал два или три глубоких вздоха, пытаясь как-то встряхнуться.