процессе высказывания.

Элис уже сейчас чувствовала, как с каждым мгновением, что Бен сидит рядом с ней, с ним происходят эти изменения. Иногда ей очень хотелось отломить и себе хоть кусочек такой уверенности. Подкрасться бы незаметно и срезать ножницами, словно прядь волос!

Элис вновь посмотрела на Ахмеда, потом перевела взгляд на Бена:

— А у него правда с собой было двое слуг, помогавших обустраиваться в комнате?

— Ты что, уже знаешь об этом?

— Об этом уже вся школа знает.

Внезапно Бена пронзила мысль о том, что Ахмед наверняка слышит их разговор. Однако когда он обернулся, чтобы в этом убедиться, Ахмед глядел совсем в другую сторону — на ребят, поднимающихся по ступеням к пирсу.

— Ну что ж. Что-то теряешь, что-то находишь… — задумчиво произнесла Элис. — А как тебя угораздило отколоть кусочек зуба?

— Новичок из Хоули лишнего не болтает, — усмехнулся Бен.

Но Элис это не показалось смешным.

За спиной у них трое старшеклассников побежали в конец пирса, размахивая над головой руками и театрально вопя. Неожиданно на самом краю настила они застыли на месте и рухнули в воду, точно подрубленные деревья. Хатч с Эваном уже собирались вылезти сбоку на пристань, но тут оттолкнулись от нее и поплыли за компанию со старшеклассниками. Стайкой они двинулись по диагонали от левого переднего угла пирса. Рассекая это водное пространство, они словно придавали ему зримый человеческий масштаб, и Бен даже сумел прочувствовать объем воздуха над раскинувшимся перед ним водоемом.

Спустя какое-то время пловцы замедлили темп, распределились вширь и стали двигаться напористыми неторопливыми зигзагами. Наконец один из них остановился с внезапностью, которая показалась неестественной на открытой воде, и что-то прокричал. Остальные быстро поплыли к нему — а он тем временем скорчился спиной к небу, после чего немыслимым образом поднялся во весь рост над поверхностью воды, едва доходящей ему до щиколоток.

— Смотрите! — восторженно вскричал Ахмед. — Смотрите-ка!

Бен повернулся и поднял брови, показывая, что он тоже это видит, а Ахмед вскинул фотокамеру и сделал несколько снимков.

— Надо же, в очередной раз там впервые обнаружен Христов камень, — хмыкнула Элис.

Теперь уже четверо приплывших компанией парней стояли над водой — все, кроме пока что Эвана и Хатча. Ребята сгрудились потеснее друг к другу. Верхняя часть камня была, похоже, размером с крышку холодильной камеры в магазине.

Элис вернулась к разговору с подружками, а еще несколько парней повскакивали с мест и бултыхнулись в воду. В течение следующих двадцати минут разные ребята попеременно вставали во весь рост на камне. Они тесно жались в кучку и дрожали, полуголые, несмотря на очень теплый воздух.

Наконец Бен тоже сдвинулся с места, взялся за полотенце.

— Пойду окунусь! — объявил он и посмотрел на Элис. — Кто со мной?

— Валяй один, — отозвалась она и так и осталась сидеть, обхватив руками колени.

Бен поднялся и стянул с себя, извиваясь, футболку, отчаянно желая поскорее скрыть свое тело в воде, чтобы ни Элис, ни кто-либо еще не заметил, какой он бледный и тощий. В голове у него даже промелькнул собственный образ в виде цепочки-выключателя, свисающей с потолочного светильника. Ему хотелось разбежаться как следует и нырнуть, однако обшивка пристани была слишком неровной и шла под уклон, к тому же то тут, то там из нее торчали шляпки гвоздей, а потому он вынужден был осторожно идти до конца пирса у всех на виду, со стыда сгорая от своей полунаготы. Наконец, дойдя до края, Бен наклонился, коротким, неторопливым нырком погрузился в воду и, подобравшись, кувыркнулся под ней, отчетливо видя, как между пальцами ног струится вода, после чего перевернулся, чтобы, поднявшись на поверхность, оказаться на спине.

Он заметил, что все на пирсе смотрят на него, как будто наблюдая за его движениями в воде. На миг Бен подумал, произвело ли на Элис впечатление то, какие пируэты он сейчас выделывал, но тут же понял, насколько это глупо.

Бен откинулся назад и поплыл в собственном стиле на спине. Вода казалась просто идеальной — почти той же температуры, что и тело, — и в какой-то момент даже трудно было бы сказать, где заканчивается его плоть и начинается вода. Бен поглядел на стайку облаков, как будто неподвижно застывших на небе. Настроение у него было чудесным.

Вволю напрыгавшись с камня, старшеклассники поплыли назад к пирсу, чтобы снова погреться на солнышке, и скрывающийся под водой валун оказался наконец доступен для новичков. Первыми на него забрались Хатч с Эваном. Они выпрямились на камне, гордо выпятив грудь, упершись кулаками в бока и отважно глядя в будущее, точно альпинисты, позирующие для фотографии со ждущей их горной вершиной.

Бен оглянулся на пирс и на мгновение встретился глазами с Ахмедом. И тут же пожалел об этом: казалось, будто импульс его взгляда поднял того на ноги. Ахмед подступил к краю пристани, все так же в футболке и кедах. Его упитанный торс издали напоминал мешочек с помадкой у декоратора тортов. До Бена вдруг дошло, что Ахмед наверняка не умеет плавать.

Не снимая футболки и не разуваясь, Ахмед сиганул в озеро, вытянув перед собой руки, как будто готовился к падению. Наконец голова его показалась над поверхностью воды, и он поплыл, изгибаясь, вперед. На лице у него застыло то выражение решимости, что бывает у человека, отчищающего нечто очень грязное.

Бен перевернулся на живот и с закрытыми глазами сделал несколько довольно сильных гребков, затем поднял голову и обнаружил, что на несколько футов сбился с нужного направления. Выправив курс, он сделал еще несколько мощных движений, надеясь добраться до камня раньше, чем к нему подоспеет Ахмед. Хатч с Эваном по-прежнему оставались единственными обитателями валуна.

Солнце как-то внезапно добралось до того положения на небосклоне, которое возвещало наступление вечера, и Бен посмотрел через озеро на здания библиотеки и капеллы, светившиеся разными оттенками янтаря. Он подплыл к краю камня, глядя вверх на одноклассников, у которых волосы от воды заметно потемнели, а на груди уже пробивалась первая растительность.

Они освободили местечко для приятеля, и Бен, ухватившись за широкую верхушку валуна, выбрался на него, причем Эван придержал его за предплечье, пока Бен поднимался на ноги. Наконец Бен встал на камне твердо и устойчиво. Из-под воды светлела поверхность валуна, и под ступнями она ощущалась гладкой и скользкой, так что приходилось сгибать ноги в коленях, удерживая равновесие. Бен оглядел ровное темное пространство вокруг себя и окружающие его деревья.

Довольно далеко от них, вздымаясь над густой зеленью листвы, блестел округлый серебристый купол той самой обсерватории, которой его дядюшка Рассел подарил телескоп. В последний раз, когда они все вместе собирались