— Мама, — с трудом сглотнул Дейсон, стирая пентаграмму с глаз долой, и в мгновение ока очутился рядом.

— Женщина, вам туда запрещается входить, — проблеял кто-то возмущённо.

— Мне, нельзя?! — рычание оглушило, а я отчётливо осознала, что страшно знакомиться, вдруг я ей совсем не понравлюсь.

Столько проспать и сейчас невесть в чём предстоит познакомиться. Насчёт неизбежности знакомства я не сомневалась. В нашем мире такие всегда настойчиво добивались своего любой ценой, и боюсь там — сверху— скоро добровольно сдадутся, лишь бы их не прибили нечаянно.

Да, женщины — это сила, а злая — глобальный взрыв мозга любому, кто посмел потревожить.

— Господа, предлагаю нам подняться в главную гостиную, — предложил Мант, неотрывно смотря вверх, как будто видел, что в том месте творится.

Отказываться не стали, и каково же оказалось моё изумление, когда передняя стена попусту растворилась в пространстве, пропуская нас на спиральную лестницу с золотыми перилами и бирюзовой дорожкой, ведущей наверх.

Подниматься долго не пришлось, как раз застали тот самый момент согласия персонала с беловолосой женщиной. На звук трости она обернулась, а я застыла с открытым ртом от удивления. Передо мной была необычайно высокая статная дама с красным зонтиком под цвет обтягивающего длинного платья. Большие вишнёвые глаза сузились, приметив нас. Губы бантиком, накрашенные чёрным, расплылись в подобии улыбки, но главным образом выдавали оскал.

— Дейсон! — нервно проговорила она.

От трости Манта потянулся белый вихрь, в воздухе запахло жасмином, а живот так называемой свекрови мягко засиял. Лекарь довольно хмыкнул, сказав, что Сонору придётся объясняться. Я вначале не поняла, к чему бы это, но осмыслила в ту же секунду, как в двух шагах появился отец ректора, только без боевой трансформации, как при первой нашей встрече, но даже без неё он выглядел внушительно.

— Я беременна? — ошеломлённо прошептала женщина.

— Таилия, я собирался тебе сообщить об этом, — залепетал мужчина, пытаясь подойти к своей супруге. — Но никак не мог найти подходящего времени. Давай домой пойдём? Поговорим.

Дейсон легонько потянул меня за собой. Что он задумал, я не догадывалась, пока не угодила в тёплый магический кокон перемещения. Хотела открыто высказать знак протеста, но страстный поцелуй затмил здравый смысл. Как же я соскучилась по нему!

— Дейсон, немедленно прекрати, — попросила я в сотый раз.

Муж покрывал поцелуями лицо, неторопливо спускаясь к шее. Вдохнул мой запах и потёрся носом об кожу. Мурашки побежали по телу, а под таким напором хотелось немедленно сдаться, не дожидаясь ночи, и утонуть в наслаждении. Но только не сейчас, когда мы вернулись в нашу крепость и хочется наконец-то поесть, после чего я собиралась устроить ему допрос с особым пристрастием.

Главные вопросы вертелись в голове: кто, зачем и почему?

Благодаря им и конечно же голоду я терпела сладкие пытки, но ещё немного, и цитадель падёт под натиском. О боже, спасите, я таких ласк не выдержу! Сама скоро накинусь на супруга и такое с ним сделаю.

— Ах, — вырвался предательский стон.

Никогда бы не подумала, что именно стон меня спасёт. В комнату со всех пор мчался Дружок. Услышать это мы, конечно, услышали, а сделать что-либо дальше Дейсон не успел, живот мешал поспешно вытащить руку из-под лифчика, из-за чего он сжал упругую грудь сильнее, чем следовало, и нарочно медленно провёл по обнажённому телу, доставляя безудержное наслаждение. Я ощутила, как тонкая ткань слегка промокает. Неужели молоко появляется, не рано ли?

Дверь приоткрылась и существо, поскуливая, вошло с опаской, косясь на хозяина. Да, не всякий день удаётся отвлечь того, кто приютил и воспитал. Видимо, он понял свою ошибку, горестно посмотрел всеми глазками, приземляясь на старинный ковёр, ожидая наказание.

— Дружок, — Дейсон улыбнулся и присел на корточки.

Чрезвычайно быстрая смена поведения удивила не только его, но и меня в придачу. Долго ждать не пришлось, жижа с большим удовольствием забулькала в руках ректора, нежась, как кошка, а не собака.

— Погладишь? — спросил ректор вставая.

Нерешительно я притронулась к Дружку.

— Обалдеть! — не смогла сдержать я эмоций.

Ни в жизнь бы не подумала, что он может быть мягким, желеобразным, словно слайм. И пахнет от него приятно хвойным лесом. Знала бы раньше, затискала бы всего. Но два прошлых опыта пугали. Да-да, первый — полученный ожог, а второй — моя жалость и тщательное мытьё прихожей от слизи.

Чёрт, зря его жутким считала, не виновато же существо, что подобным родилось. А будь оно совершенно другим, стала ли бы я считать так же?

— О чём призадумалась? — спросил муж.

— Что никто не виноват в том, каким появился на свет, — честно призналась и услышала довольное бульканье живности.

Существует бесчисленное множество людей, которые предвзято относятся к тем, кто на них не похож. Это касается не только внешности, но и денежного положения, как бы прискорбно это ни звучало, но всё именно так. То же относят и к животным, птицам, да всему, что в окружающем мире имеется. Прежде, чем судить о ком-то или о чём-то, необходимо заглянуть в его душу. Да! У всего есть душа, даже у вещей. Ведь человек вкладывает частичку себя во всё, что создаёт. И лишь соприкоснувшись с этим, мы сможем понять, что таится внутри. Но не всякий может увидеть и почувствовать суть. Такие люди будут всегда судить, как им вздумается, и навряд ли исправятся. Но надежда всегда умирает последней, моя — так вообще вечная и я буду верить в каждого, пока жива.

— Ты маленькое чудо, — еле слышно прошептал Дейсон на ушко.

— Не шути, — отмахнулась я рукой, и именно в этот момент живот предательски заурчал.

Дружок соскользнул с нагретого места и со всей прытью помчался из комнаты, весело журча себе под нос: иначе издаваемые им звуки назвать нельзя.

— Пошёл выпрашивать вкусняшки у Варвары, — цокнул языком ректор. — Она несколько дней назад вернулась. Если хочешь, можем последовать за ним, а то, боюсь, ему приспичит в пасти для нас всё принести.

— Согласна! — выпалила я, прекрасно помня, что находится во рте зверька.

Не успели дойти до кухни, как я почувствовала умопомрачительный запах готовившейся еды. Рот непроизвольно наполнился слюной. Слона готова съесть, ей-богу!

Послышался шум, грохот и причитания:

— Да что же это такое! Опять подружку-сооби свою притащил сюда. Я же настойчиво просила не делать этого!

— Авовавов, — служило ответом Варваре.

Интерес разыгрался не на шутку.

Войдя, пред нами предстала невероятная картина. Дружок держал зубами ручку сковородки, а вот неизвестная глинистая масса с длинными ресничками и закрытыми глазами с упоением поедала дымящийся мясное блюдо, и виляла заляпанным зеленью пушистым хвостом.