— Устала?

Вопрос показался неуместным. Но даже если бы она совсем валилась с ног, было ясно, что нервное напряжение не даст уснуть. Стюарды прошествовали в обратную сторону, почтительно склоняя голову перед Домиником, и молодожены остались одни.

— Знаешь что? — торопливо сказала Джин‑ни. — Я думаю, мне лучше переодеться.

Она с нежностью пригладила свадебное платье. После возвращения новобрачных в Ксавьеру наряд должны были почистить и выставить под стеклом в открытой для посещения части дворца.

— Жалко его снимать.

— Оно прекрасное. — Доминик улыбнулся. — Из тебя получилась необыкновенная невеста.

Настроение Джинни немного исправилось. Вне зависимости от того, что принц вбил в свою упрямую голову, он питал к ней слабость. Всегда, с самой первой встречи.

Джинни отыскала предназначенную ей спальню, но ни в самой комнате, ни в большой гардеробной не было ни следа ее чемоданов. Вернувшись в исходную точку, она сообщила об этом Доминику.

— Странно, — удивился принц. — Вероятно, стюарды оставили весь багаж в моих комнатах. Пойдем посмотрим.

Они прошли на его половину. Перед спальней не было уютной маленькой гостиной, как у Джин‑ни, открытые двери сразу являли взору огромную кровать. Преобладающие в интерьере нежные бежевые тона успокаивали и расслабляли.

Багаж Джинни обнаружился в гардеробной принца.

— Они подумали, что мы будем спать вместе.

— Я велел им отнести наши вещи в разные спальни.

— Не очень удачная мысль, если ты хочешь сохранить нашу договоренность в тайне.

— Это еще ни о чем не говорит. — Принц повернулся к молодой жене. — Послушай, тебе нечего стесняться. Стыдно должно быть мне, поскольку мы разгребаем последствия моих необдуманных поступков.

— О да. Любая женщина была бы в восторге, если бы сразу после свадьбы муж начал демонстрировать посторонним людям, что женился не по любви.

— Не было никакой демонстрации, я просто сказал, что каждому из нас нужно личное пространство.

Джинни неожиданно охватила такая усталость, что она решила даже не пытаться соблазнить принца. Настрой пропал. Как она могла подступиться с ласками к человеку, который не считал нужным скрывать от прислуги, что проведет первую брачную ночь отдельно от жены?

И все же что‑то — возможно, упрямство — заставило ее задержаться на пороге.

— Мое платье застегнуто на спине, там штук сто маленьких пуговиц. До большей части я не могу дотянуться. Нужна еще пара рук.

— Без проблем.

Облегчение в его голосе не добавило Джинни оптимизма. Ей захотелось поскорее вернуться в свою комнату, упасть на кровать и предаться соответствующей случаю меланхолии. Но свадебное платье требовало уважительного отношения, поэтому она со вздохом подставила новобрачному спину.

Пальцы Доминика легли на первую пуговицу. Пауза перед второй подсказала молодой женщине, что ее волосы закрывают фронт работ. Джинни перебросила их через плечо. Принц быстро расправился еще с четырьмя пуговицами и снова застрял.

— Устали, ваше высочество?

— Ничуть.

В его голосе Джинни послышалось напряжение. Расстегнулись еще две пуговички.

— На тебе нет бюстгальтера.

— Бретельки было бы видно сквозь кружево.

Подушечки пальцев принца скользнули по ее коже. Легко, мимолетно, словно он внезапно испытал соблазн и не сразу смог ему воспротивиться.

Когда Доминик расстегнул последнюю пуговицу и увидел полоску кружевных трусиков, новобрачной захотелось повернуться к нему, но инстинкт приказал оставаться неподвижной. Руки принца поглаживали талию и бедра Джинни, каждый раз поднимаясь все выше по ребрам, пока не легли на обнаженную грудь.

— Ты меня искушаешь.

Только теперь она повернулась, позволив лифу платья соскользнуть окончательно.

— У меня не было такого намерения.

— Лгунья.

— Может быть. — Она пожала плечами. — А ты? Неужели так трудно притвориться, что я тебе нравлюсь?

Доминик покачал головой и наклонился поцеловать ее. Первое прикосновение получилось робким, нерешительным, потом Джинни приподнялась на цыпочки и уверенно прижалась губами к его губам. Пусть сказке не суждено длиться вечно, она готова была отстаивать свои планы на два следующих года всеми доступными ей средствами.

Не прерывая поцелуя, Доминик приподнял Джинни и освободил ее от пышной юбки.

— Трусиков тоже нет?

Она стояла перед ним совершенно обнаженная. Как есть, без обмана и украшательства.

— Я только сейчас поняла, каким тяжелым было это платье.

Доминик засмеялся. Отчасти Джинни привлекала его легкостью, с которой превращала несуразные ситуации в трогательные моменты, полные тепла и радости. Она не удивилась, когда он подхватил ее на руки и понес в постель.

Джинни проснулась в крепких объятиях Доминика. Сладко зажмурилась, смакуя ощущение, потом велела себе выдохнуть, сосредоточиться и расставить приоритеты, пока он еще спит.

Ночью они не разговаривали. Получили море удовольствия, но не обменялись ни единым словом. Не то чтобы Джинни ожидала признания в любви, просто ей очень хотелось бы знать, что принц теперь думает о ее предложении создать реальную семью, по‑прежнему ли игра кажется ему не стоящей свеч. Кроме того, Доминик мог пробудиться расстроенным из‑за того, что не смог устоять перед соблазном.

Открыв глаза, Джинни увидела, что он смотрит на нее.

— Я не шутил, когда сказал, что не хочу затягивать спектакль дольше, чем необходимо. Нам не стоит эмоционально привязываться друг к другу.

— Совместное воспитание ребенка, так или иначе, свяжет нас крепче, чем ты можешь себе представить.

— Я не против дружбы. Меня беспокоит зависимость.

Доминик поднялся с постели с непринужденностью уверенного в себе человека, которому удобно в собственном теле. Джинни было жалко смотреть, как мужественная нагота скрывается под халатом. Перед тем как отправиться в душ, он нажал кнопку на панели и отдал распоряжения насчет завтрака: «Яйца с беконом, круассаны, обычный выбор фруктов и соков».

Джинни проводила мужа задумчивым взглядом. Жизнь приучила его к мысли, что он имеет полное право получать все, что захочет. Даже мелкие проявления непоколебимой уверенности принца в этом факте раз за разом доказывали молодой женщине, что никто и ничто не заставит Доминика плясать под чужую дудку.

Вернувшись, принц сбросил халат и, к изумлению Джинни, забрался обратно в постель.

— У нас есть примерно десять минут до того, как принесут завтрак. — Доминик притянул жену к себе. — Чем предлагаешь заняться?