— Мне очень жаль, генерал, — единственное, что он смог из себя выдавить.

***

По больнице и за её пределами разносились слухи, которые офицеры немедленно требовали опровергать и наказывать жестоко всякого, кто посмеет уверять в их достоверности. Фил же, к сожалению, был вынужден знать всю правду. Он лично отматывал бинты от своих конечностей и под ними обнаруживал, что ожоги не просто заживали, а стремительно стягивались, скрываясь за новой кожей. Слой за слоем. В один прекрасный день он стал точно таким же, каким и был прежде. Однако, покрутившись перед старым, уже украшенным трещинами, зеркалом, всё же понял, что не всё осталось на своих местах: старых боевых и детских шрамов не было, всё тело каким-то чудом обновилось. И к большему изумлению сторонних, нежели его собственному, — он уже устал удивляться, — у него отросли волосы на голове. Той же длины, что и были. Фил сам больше испытывал облегчение оттого, что к нему вернулись его брови. Без них он выглядел ещё более странно, чем без кожи. По крайней мере, так казалось ему самому.

Все первые ночи Фил спал достаточно спокойно, даже довольно крепко, несмотря на все свои повреждения: доктора давали ему сильные обезболивающие и какие-то наркотические препараты, со временем понижая их дозу по мере восстановления тела. Боль физическая ушла, но боль внутри головы и между рёбер не заставила себя долго ждать. Что-то едкое и фантомное прокатывалось колючим колесом то туда, то обратно, не давая нормально спать, есть и даже дышать. Периодически эльфа бросало в дрожь, озноб, мысли разбегались как тараканы, которых ночью застали на старой кухне. И он не мог понять причину всего того ужаса, что стал испытывать, и накатывающего на него изо дня в день всё сильнее. В некоторые самые тёмные и мрачные ночи Фил вскакивал с койки с пронзительным криком, понимая, что он видел что-то невероятно ужасное, чудовищное и устрашающее, но уже буквально через несколько секунд его мозг отказывался воспроизводить те самые картинки. Неизвестность нагнетала обстановку ещё больше.

Психиатр уже было собрался переводить везучего пациента из госпиталя в психиатрическую клинику, как вдруг нагрянул неожиданный для всех гость.

Фил просто лежал на кровати, скрестив руки на груди и глядя во всё тот же потолок с уродливыми размывами, периодически отвлекаясь на мигания всё той же полумёртвой лампочки, которую ему всё чаще хотелось вырвать вместе со шнуром и бросить в стену, наслаждаясь треском разбивающегося стекла о холодную больничную стену.

На кровать кто-то присел. Фил не сразу посмотрел на визитёра, и только после тяжелого вздоха женщины взгляд лениво скользнул в её сторону.

— Здравствуй, мама… — тихо проговорил он, снова уведя взгляд наверх.

— Привет, Фил. Смотрю, ты полностью поправился.

— Если мои припадки можно назвать признаком полного выздоровления, то да, я здоров. Здоровее, чем был. Красивая женщина в чёрной форме с погонами маршала печально глядела на своего опустошённого бледного сына. Она наклонилась ближе, чтобы осторожно погладить его ладонью по голове; длинные чёрные волнистые волосы соскользнули с плеч, выдаваясь вперёд и обрамляя изящное точёное лицо, белое, как луна, с глазами голубыми, как зимнее небо в ясный день. Тоска на её лице и дрожащие бледно-розовые губы раздражали Фила: неужели он был настолько жалок, что она склонилась в отчаянии перед ним? Да и в добавок ко всему, бросила все свои дела и примчалась в какой-то военный госпиталь на отшибе.

— Чего тебе надо? — сквозь зубы недовольно процедил Фил, стараясь скрыть все свои истинные чувства, убирая руку женщины от своей головы. Она снова печально вздохнула.

— Неужели я не могу навестить своего ребёнка?

— Это сейчас не самое важное.

— Для меня это важно.

— Ну да, конечно… Иди давай уже отсюда, — отчеканил он так, будто перед ним отнюдь не маршал магической армии. Женщина покачала головой, уже перестав обижаться на его грубость и вообще хоть сколько-то удивляться ей в свой адрес. Офицерского, хотя бы символического, выговора с её стороны тоже не последовало.

— Ты не поедешь в клинику.

— Я выздоровел? — с сарказмом поинтересовался он.

— Вернёшься в столицу, определим тебя как инструктора отряда курсантов. Врач пропишет тебе лекарства. Будешь лечиться дома. Придётся только иногда наведываться в районный диспансер. Думаю, ты справишься.

— Ладно диспансер… но с малышнёй возиться… Хочешь, чтобы я пустил себе пулю в лоб или сунул голову в петлю?

— Не говори глупостей. Когда-то ты был на их месте.

— Вот именно. Хорошо помню, какими тупоголовыми идиотами мы были. Разве станет нормальный человек по своей воле в армию идти? Ладно мы, эльфы. У нас выбора нет: обязательный призыв. А люди? Кошаки? Что им на гражданке не сидится? Идиоты…

Женщина удручённо потёрла лоб. Фил никогда не отличался покладистым и мягким характером. Хотя сейчас, к её небольшому удивлению, он реагировал вполне спокойно.

— Я тебя предупредила. Завтра тебя заберут и отправят в Вайвестан. На поле боя ты вряд ли попадёшь.

— Радость-то какая…

Глава 1

Поздняя осень прохладой подступала к небольшому городу, окутывая его бирюзовой дымкой, за которой догорали последние огни листьев деревьев. Холодная тёмная земля заледенела и начала искриться, точно пытаясь уподобиться звёздному небу, которое уже лениво отступало под натиском наступающего рассвета. Нежные розовые краски расползались по синеватому безоблачному небосводу, предрекая холодное утро. Догорали последние звёздные огни, гасли фонари, на улицы выходили люди, из депо выезжали красно-жёлтые трамваи — городок оживал после тихой и безмятежной ночи.

Буквально вчерашняя школьница, Эрина Уилд, восемнадцати лет от роду, швырнула подушку, набитую перьями и пухом, в механический будильник, настырно звенящий и требующий её встать с кровати. Она жила в пригороде столицы Вайвестан, Йонергере, и, чтобы добраться до центра главной столицы, ей необходимо было успеть на ранний поезд, что должен был тронуться ровно в шесть утра. На часах уже пять. Эрина лениво сползала с кровати, сначала встав на пол коленями, а затем с невероятным усилием оттолкнула себя от кровати, распрямив локти. Спутанные длинные волосы палевого цвета закрывали обзор. Девушка откинула их назад, встала и пошла в ванну лениво делать утренние дела. Более-менее приведя себя в приличный вид, напоследок скорчив своё миловидное симпатичное лицо перед зеркалом, она галопом выскочила, обуваясь, накидывая пальто и хватая уже с вечера приготовленную сумку с важными вещами и документами.

Никто не провожал Эрину. Её дядя, Роберт Уилд, уже ушёл на работу, — он был машинистом междугороднего поезда, — а его жена, Стефани Уилд, была