Клементс встал. Он был чем-то похож на паука: очень длинныеноги и руки, как бы извиваясь, срослись с коротким полноватым туловищем. Однаконедостаток его фигуры умело скрадывали портные, которые шили ему костюмы и накоторых он тратил целое состояние. Он улыбнулся и сказал:

– Моя маленькая злючка! За это я тебя и люблю. Запомни,Анита, как только я закончу с разводом…

– Ты и твой развод! – резко перебила она его. – Ты вечнопоешь мне старую надоевшую песенку…

– Никакая это не песенка. У меня несколько чрезвычайносложных проблем с собственностью. Я не могу торопить события, и такие вещибыстро не делаются. Ты и сама знаешь. Прекрасно знаешь.

– Я знаю одно: я устала от твоего притворства и я усталаработать. Если ты не собираешься расставаться со мной, лучше вместо жалкихподачек обеспечь меня ценными бумагами.

– Чтобы потом адвокаты моей жены внезапно потащили меня всуд и стали бы проверять мои активы и отслеживать все чеки…

– Тогда это можно сделать наличными.

– Чтобы они принялись проверять суммы, снятые со счета вбанке? Не будь идиоткой!

– Не буду. Я собираюсь стать практичной женщиной. А что,если меня в любом случае втянут в твою семейную неразбериху? Ты соображаешь,как я рискую?

Он окинул ее мрачным оценивающим взглядом:

– Я люблю тебя, Анита. Я многое могу для тебя сделать. Ялюблю огонь твоей страсти, но хочу, чтобы он горел у тебя в сердце, а не наязыке… Мой автомобиль на стоянке. Спускайся, садись в автомобиль и жди меня. Я будучерез пять минут.

Она обиженно сказала:

– Почему бы нам не выйти когда-нибудь вдвоем, как если бы тыне стыдился меня? Как если бы…

– И предоставить моей жене возможность, за которую она срадостью ухватится? Плеснуть масла в огонь? Ни за что. Договор о разделеимущества будет подписан недель через пять-шесть, и тогда, благодарение богу, ясмогу наконец жить так, как мне хочется. А до тех пор… а до тех пор, моядорогая, нам следует быть скромнее в нашей нескромности.

Она хотела было что-то ответить, но передумала и тихо вышлаиз квартиры.

Автомобиль Карвера Клементса на самом деле был роскошнымогромным лимузином, оборудованным всевозможными приспособлениями и новинками,но долго сидеть и ждать в нем было холодно. Анита подождала несколько минут, новскоре почувствовала, что холод пробирается к ее ногам, на которых были лишьтонкие нейлоновые чулки. Она повернула ключ зажигания и включила обогреватель.Через минуту ласковая струя теплого воздуха окутала ее замерзшие ноги.

Через десять минут, которые показались ей получасом, еетерпение иссякло. Она распахнула дверцу автомобиля, подошла к парадномуподъезду своего дома и сердито нажала на кнопку с номером 702.

Не услышав ответа, она решила, что Клементс, должно быть,как раз спускается в лифте, и поэтому отошла в сторону от подъезда и укрылась втени, ожидая его появления и одновременно борясь со странным желанием разбитьчто-нибудь вдребезги. Однако Клементса все не было.

Анита открыла дверь подъезда своим ключом. Лифт стоял внизу.Ни от кого на этот раз не таясь, она нажала кнопку седьмого этажа, подняласьвверх, прошла по коридору, сердито воткнула ключ в замок квартиры Клементса ираспахнула дверь.

Карвер Л. Клементс в отлично сшитом выходном костюме лежалничком на полу.

В двух футах от его руки валялся бокал для коктейля, которыйвыпал у него из пальцев и покатился по ковру, оставив след пролившегосянапитка. Цвет лица Клементса уже приобрел какой-то странный оттенок, а вгостиной стоял сильный горьковатый запах, который, казалось, стал еще сильнее,когда Анита наклонилась к покрытым пеной губам мужчины. Было совершенноочевидно, что с тех пор, как Анита видела его в последний раз, у него былпосетитель. На лбу Карвера Л. Клементса горел отпечаток полураскрытых губ,намазанных кричаще яркой алой помадой.

С ловкостью, приобретенной на курсах по оказанию первойпомощи, Анита прощупала пальцами запястье Клементса в поисках пульса. Пульса небыло.

Она открыла сумочку, достала полированный серебряныйпортсигар и поднесла его к губам лежащего на полу мужчины. Поверхностьпортсигара осталась сухой и блестящей.

Карвер Л. Клементс, богатый плейбой, яхтсмен и биржевойигрок, был мертв.

Паника на мгновение охватила Аниту, когда она окинулавзглядом гостиную.

Квартира изобиловала явными признаками частых, хотя инедолгих визитов Аниты – ночные сорочки, белье, туфли, чулки, шляпки. И дажезубная щетка и ее любимая зубная паста на полочке в ванной комнате – всеуказывало на то, что Анита бывала здесь постоянной гостьей.

Анита Бонсел повернулась к двери и тихо вышла из квартиры.На пороге она на мгновение задержалась, чтобы убедиться, что в коридоре никогонет. Она не стала вызывать лифт, а просто спустилась пешком по лестнице, какделала это не раз, на шестой этаж и вошла в свою квартиру.

Фэй Эллисон слушала музыкальную программу по радио. Онарадостно подпрыгнула от удивления, когда Анита появилась в прихожей.

– О, Анита! Как я рада! Я думала… думала, ты придешь оченьпоздно. Что случилось? Ведь ты ушла совсем недавно.

– У меня чертовски разболелась голова, – объяснила Анита, –а мой спутник оказался слегка нетрезв, так что мне пришлось дать ему пощечину ивернуться домой. Я бы с удовольствием посидела и послушала твои рассказы оваших с Дэйном планах, но у меня ужасно ломит в висках, а тебе следуетвыспаться сегодня ночью. Ведь завтра ты должна будешь выглядеть как можнолучше.

Фэй рассмеялась:

– Мне не хочется тратить время на сон, потому что во сне я немогу наслаждаться счастьем…

– Все равно, – твердо сказала Анита, – мы ляжем сегодняспать пораньше. Давай-ка наденем пижамы, выпьем горячего шоколада, а потом –ровно двадцать минут, не более! – посидим у камина и поболтаем.

– О, как я рада, что ты вернулась так скоро! – повторилаФэй.

– Я сама приготовлю шоколад. Тебе сегодня можно выпитьсладкий. Ты сможешь начать беспокоиться о своей фигуре завтра. В конце концов,прежде чем сахар обернется лишним весом, ты уже будешь замужней женщиной.

Анита прошла на кухню, открыла свою сумочку, вынулабутылочку со снотворным и высыпала полбутылочки таблеток в пустую чашку. Затемона тщательно измельчила их, налила в чашку немного горячей воды и размешиваладо тех пор, пока большая часть порошка не растворилась.

Она поставила на плиту кастрюльку с шоколадом, добавиламолока и алтейной настойки и крикнула Фэй:

– Надевай-ка пижаму, дорогая. Я переоденусь потом, послетого как мы поболтаем.