Девушка заняла одноместное сиденье и, не решаясь заговорить, уставилась в окно, будто надеялась что-то разглядеть за разукрашенным морозом стеклом. Уселся напротив.

Металлическая музыка, сыгранная на трамвайных путях — лучшее сопровождение безмолвному диалогу. Мне редко удавалось помолчать в хорошей компании и упускать такой шанс не хотелось. Я определённо сошёл с ума. До сегодняшнего вечера моя жизнь в Альвахалле была наполнена чем угодно, но только не желанием прокатиться с женщиной на трамвае. Обычно общение с прекрасным полом ограничивалось недолгим флиртом и койкой. Я не способен испытывать любовь и ещё кучу человеческих чувств, но… сегодня хотелось уюта. Такого, как у людей в Рождество: чтобы фаршированная птичья тушка на столе, бутылочка вина и шелест мишуры… Псих.

— Что вы купили в аптеке?

Вопрос соседки стёр блаженную улыбку с моих губ. Я сунул руку в карман, нащупал холодную склянку:

— Ничего особенного, забрал свой обычный заказ. А вы?

— Вот, — девушка разжала кулачок и протянула мне миниатюрную бутылочку на раскрытой ладони.

Трамвай дёрнулся, и пузырёк, совершив кульбит, полетел на пол. Красная лужица, осколки, пробка с привязанной к ней биркой — её я и поднял. «Честность» — аккуратным почерком госпожи Эфы.

— «Честность» не продают без рецепта, — разглядывал надпись.

— Да, — кивнуларыжеволосая, — полдня просидела в полиции. Умоляла выдать бланк с разрешением приобрести это.

— Еной заявил на вас в полицию?

— Нет, я сама туда пошла, но мне посоветовали решить вопрос с начальником полюбовно. А как? — карие глаза наполнились слезами. — Он и слышать ничего не желает. Хотела при нём выпить «Честность», чтобы убедился, что я не вру.

— Сдаётся мне, что Еною плевать, воровали вы или нет.

— Что же делать? — по румяным от мороза щёчкам покатились слёзы. — Я ведь приехала в Альвахалл из пригорода, чтобы заработать. Господин Еной был должен мне за три месяца, а теперь ничего не заплатит.

— Заплатит, куда он денется, — я мазанул пальцем по своей щеке, безмолвно советуя красавице перестать разводить слякоть.

Мы сошли на остановке «Королевская площадь». Главная городская ёлка торжественно упиралась верхушкой в вечернее небо и явно лидировала среди своих конкуренток по количеству блестящей ерунды на ветках. Я даже не сразу сообразил, что это дерево, но хор, распевавший рядом праздничные песни, тонко намекнул на её принадлежность к флоре Межмирья — где ещё ребятам драть глотки перед Ночью рождения королевы, если не рядом с этой…

— Красота, какая!

Рыженькая с восторгом смотрела на ёлку, а я — на неё. С непониманием. Мои представления о празднике расходились с традиционными — это факт, но индюшка и вино будут — тоже факт. Позже.

Площадь утекала в узкую улочку. На углу есть отличная кофейня — вот там красавица и подождёт, пока я по душам поговорю с её бывшим начальником. Только яне учёл, что в канун Рождества все спешат слинять с работы пораньше. Когда мы подошли к заведению, хозяин уже возился с замком на двери, закрывая лавочку. Я попросил рыженькую подождать и отправился к крыльцу.

— Любезный, придётся задержаться, — старался говорить не слишком громко, но мужчина в сером пальто всё равно вздрогнул от неожиданности и выронил ключ.

— Закрыто, господин. Приходите завтра.

— Нужно сейчас, — наступил на ключик.

— Говорю вам — завтра, — заглянул мне в глаза и мгновенно изменил решение — Я понял, нужно сейчас, — прозвучало испуганно.

— Отлично! Подайте вот той красавице, — указал на рыженькую, — бокал хорошего вина и что-нибудь вкусное.

— Но, господин… — мужчина замялся, — у меня кофейня, вина не держу.

— Изобразите, а это вам для вдохновения, — достал из кармана пальто мешочек с деньгами.

— Здесь не меньше ста грон, — взвесив в руке вознаграждение, оценил мою щедрость. — Сделаем!

Торжественное открытие кофейни случилось быстро. Очень быстро. Одобрительно кивнув гостеприимному хозяину, я отправился к рыжеволосой красавице.

— Госпожа Эсперанта, вы ведь не против подождать меня в кафе?

— Не думала, что вы помните моё имя, — на её губах заиграла очаровательная улыбка.

— Вспомнил. Внезапно, — довольно оскалился в ответ и, взяв её за руку, повёл к кофейне. — Обещайте не скучать.

Ювелирка — единственное торговое заведение, на всю улицу оформленное с грандиозным размахом, а почиститькрыльцо от снега не удосужились. Осторожно, чтобы не поскользнуться, поднялся по ступенькам и толкнул дверь.

— Господин Дрэго! Рад, что вы заглянули!

Немолодой господин в коричневом жилетерассыпался алчностью, что порванная нить ожерелья бусинами. Знал я этого лицемера. Не раз делал здесь покупки: моя страсть — часы из благородных металлов.

— Не торопитесь, господин Еной, — оставив трость в углу, расстегнул пальто. — Сегодня я по рабочему вопросу.

— Что-то случилось? — старик явно напрягся.

— Случилось, — подтвердил с безразличием и приступил к осмотру места происшествия.

Прекрасно понимал опасения Еноя. Когда в последний день года к тебе приходит соглядатай королевского двора и открыто заявляет, что собирается хорошенько «потрудиться», не грех и обделаться. Моя работа — предотвращение заговоров против великой и многорукой Фретрики первой. Службанечасто выходит за пределы дворца, но теоретически я имею такие же права, как полицейские. Решил воспользоваться положением, чтобы помочь красивой девушке. Душа просила. Или что у меня там вместо нее?

Прошёлся по залу и остановился у одного из прилавков. Обычно в ювелирке Еноя царил идеальный порядок — натёртый до блеска паркет, ни пылинки на витринах, украшения разложены идеально… но не сегодня.

— Перед Рождеством совершенно некогда бегать с тряпкой, не так ли? — я склонился над выставочным столиком, разглядывая драгоценности.

— Господи Аш, простите великодушно, — защебетал хозяин, — но в чём моя вина?

— Вы чувствуете вину, господин Еной? — выпрямился и, изогнув бровь, посмотрел на старика. Ответа не последовало. — Как считаете, праздничная суета действительно приносит людям радость?

— Я… — растерянный взгляд поблекших голубых глаз хозяина говорил о многом, а вот слова застревали в горле. — Я не знаю, но Ночь рождения многорукой — праздник для всего королевства! Да будет её правление вечным, — нервно улыбнулся. — Тысячи лет её Величество восседает на троне Межмирья…

— Историческая справка? — съязвил, смутив ювелира. — Знаете, для меня Рождество — это, прежде всего, конец года, время завершения дел. А для вас?