автобус. Наблюдала за ним сквозь своё окно: как светлые пряди подпрыгивают вверх — вниз под капюшоном. Как его гигантская сумка раскачивалась на ремне, пока он бежал.

Я не стала просить водителя остановиться. Просто знала, что Зевс справится.

Он был быстрым. Действительно быстрым. Мне хотелось крикнуть: «Так держать, Зевс!», но я всё испортила. (Нет причин так об этом переживать. Я больше так не делаю).

В итоге я продолжила смотреть в окно, когда он заходил в автобус. И слышала, как он шёл между сиденьями, потом, наконец, подняла на него взгляд.

Это было похоже на удар молотком между глаз.

Парень снял капюшон и смотрел в мою сторону. У него длинные волосы, растрёпанными прядями покрывающие лоб и спускающиеся на шею. Глаза карего цвета. Бархатно-коричневого. Цвета молочного шоколада. Ням.

Он улыбается мне. Я почти улыбаюсь в ответ. И тогда сразу накатывает ярость.

Не делай этого. Не заставляй меня улыбаться. Я не хочу. Тут нечему улыбаться.

Злюсь на него за то, что он заставил меня так отреагировать. За то, что на мгновение заставил почувствовать лёгкость. За то, что так быстро меня обезоружил. Одной лишь улыбкой.

Одной красивой, белозубой, сияющей улыбкой.

Меня и раньше обманывали красивые улыбки: в частности, одна. Эта улыбка — причина того, что я нахожусь сейчас в таком положении.

Белокурый Зевс отреагировал так, словно я его ударила. Он в замешательстве. Я бы тоже была. На самом деле моё поведение недопустимо.

И если раньше я ещё сомневалась, то теперь точно уверена. Я просто чокнутая.

Как там говорится? «Твёрдая голова делает задницу мягкой»? Ну, в таком случае, я возьму мягкую голову (или что — то ещё), чтобы получить твёрдую задницу.

Чувствую стыд. И смущение. Я только что ушла с самой престижной работы, которая у меня когда — либо была, даже не пискнув. Выскочила, как маленькая испуганная мышка.

После этого билась головой, задаваясь вопросом — где же во мне огонь? Хотя бы искра?

Он был во мне с детства, усовершенствовался в подростковом возрасте и пропал где — то на пути к двадцати пяти годам. В свои двадцать пять

я спокойна, неуверена в себе, утомлена.

Еще неделю назад я молчала, пока мой мозг работал со скоростью миллион миль в секунду. Корпоративная культура высосала меня досуха, погасила так, что даже угли уже не тлеют.

В течение последних трёх долгих лет я была женщиной согласием. Стоило отойти от этого один раз, всего один раз, и всё было потеряно. И в обмен на мою уступчивость на протяжении многих лет я потеряла самое важное

в мире — себя.

Мне необходимо обрести себя снова.

***

ОН

Мы делаем технический перерыв в часе езды к югу от Атланты. Ледяная девушка была последней вернувшейся в автобус с остановки. Думаю, я знаю почему.

Какой-то урод в дешёвом тёмно бордовом спортивном костюме начал приставать к ней, когда мы выходили из автобуса. И вот теперь, когда мы все вернулись, он сидит перед ней, по — видимому, решив потревожить всех своих соседей (в частности, её).

Его смех громок, а тон — неприятен, и мне требуется вся моя сдержанность, чтобы не высказать ему всё, что я о нём думаю.

Ледяная девушка игнорирует его, несмотря на раздражающее поведение, но каким то образом её бесстрастное молчание лишь подталкивает его продолжать. Теперь он пытается прилечь ее внимание через «Пс с с».

Серьёзно? Клянусь, этот парень — позор мужского населения.

Не хочу срываться, хотя моё прошлое говорит о том, что обычно это первое, что я делаю. Однажды, когда мне было шестнадцать, я избил учителя до полусмерти.

Он был грубым и неприятным человеком. Я избил его (дважды, на самом деле), но всё же… возможно, были и лучшие способы решить эту проблему, несмотря на то, как это приятно.

Так что в данном случае я решил проигнорировать свои первоначальные инстинкты. Не вмешивайся. Не связывайся с этой девушкой.

Я повернулся к окну, заметив знак I 75. Мы уже близко.

***

Объездная дорога ведёт нас более медленным путём, ведущим на север, и всё это время Мистер Спортивный Костюм пытается привлечь внимание этой красивой девушки. Она даже отшила его раз или два, но, вопреки всякой логике и здравому смыслу, он всё никак не отстает.

Даже другие пассажиры предприняли попытки остановить этого парня. На каждом светофоре или знаке он поворачивается, выдавая неуместные шутки. Никто не находит их смешными. Я уверен, девушка ни разу не улыбнулась.

Еще через десять миль он поворачивается и трогает её волосы, пока она не видит.

Я почти потерял контроль.

Не делай этого, придурок. Не вздумай.

Сажусь прямо, сжимая кулаки на спинке сиденья передо мной, и наблюдаю за разворачивающейся сценой.

Забавно… Я не могу понять, говорю это ему или себе. Я как едва сдерживаемый вихрь, готовый ударить молниями ярости.

Осознаю, что слишком увлечен этим взаимодействием. Этот парень — придурок. Мне не нравится, когда женщин травят. Это чистая правда, но в ярости я не поэтому… и я это знаю.

Только стараюсь поудобнее устроиться в кресле, как он снова протягивает руку. На этот раз она замечает.

Необъяснимый, горячий гнев прожигает мою грудь, и я сжимаю кулаки так сильно, что пальцы начинает покалывать. Мне сложно быть готовым к тому, что может случиться дальше. В глазах темнеет.

Как в тумане я встаю, иду мимо других пассажиров, мимо девушки с каштановыми волосами, и останавливаюсь рядом с придурком.

Не осознаю, что происходит, пока не оказываюсь прямо перед этим скользким типом. Хватаю его руками за воротник и поднимаю на уровень моих ста восьмидесяти восьми сантиметров роста, отчего его лицо приобретает цвет его же поношенного костюма.

— Если ты не прекратишь доставать леди, я оторву твою долбаную голову, понял? Хватит. Отвали.

Я отпускаю этого велюрового осла с той же силой, с какой поднимал, и он отшатывается, быстро моргая и стараясь восстановить равновесие.

Адреналин зашкаливает, и я тяжёло дышу, когда парень удирает в начало автобуса, поджав хвост.

Если бы здесь не было девушки, я мог бы избить его, но с него хватит (пока что), и я не хочу напугать её всем своим невыплеснутым негативом, накопившемся еще с Тампы.

А, точно. Девушка.

Я почти забыл о ней из-за гнева на теперь уже удирающего подонка. Поворачиваюсь и смотрю на неё. Она же смотрит на меня.

Её глаза удивленно распахнуты от любопытства, а розовые губы приоткрыты. Она быстро моргает.

Знаю, что