— Ну что, не сумели разобраться, что там они от нас прячут? — спросил Публий. Он сидел на коне позади ровных рядов своих солдат. Рядом гордо вздымался в небеса орел легиона, а за спиной выстроилась первая когорта — охрана орла — и резерв. Рядом, но чуть поодаль стояли горнисты, готовые передать приказ легата войскам условными сигналами, знакомыми и привычными каждому легионеру, и вестовые на самых быстрых конях. Его собеседник — человек в черном плаще с капюшоном — был пешим.

— Нет, — ответил он. — Живущие в тенях перекрыли все подступы.

— Может, силой пробиться?

— Не выйдет. Там северяне. В рукопашной они нас превосходят, к тому же их больше. В конце концов, мы — лазутчики всего лишь одного легиона. Но если прикажешь, можем попробовать отвлечь их внимание и забросить кого-то одного. Только за то, что отвлекающие выживут, я не ручаюсь. Не забывай, Публий, мы отлучены от алтаря. Для нас теперь смерть — это смерть. Эх, жаль, прерывающие нить, которые помогли нам во время восстания, вернулись в домен. С их помощью мы прорвались бы.

— Я понимаю. Но у каждого свой путь. Они сделали то, чего требовала их честь. Пустим вперед велитов. Лучникам приготовиться их прикрыть.

Взвыли горны. Повинуясь их сигналу, велиты, легкие бойцы, основным оружием которых был дротик, выдвинулись вперед. Тут же навстречу им вышли стрелки плутонцев. Было их немного, но все-таки преимущество их оружия ощущалось. Солдаты Публия не смогли приблизиться на дистанцию броска дротика и вынуждены были отступить. Теперь вперед пошли лучники легиона. Они вполне могли потягаться с плутонцами, хоть и их было мало. Под жиденькую перестрелку двинулись легионеры. Наступающие когорты построились в шахматном порядке. Конница, прикрывавшая правый фланг, немного отстала, оставляя себе простор для разбега. Лучники перегруппировывались, готовясь отойти за спины хорошо защищенной пехоты. Они не смогли полностью подавить стрелков противника. Публий пожалел, что не попросил у Бьярни хотя бы сотню ополченцев, вооруженных длинными луками, которые били в два раза дальше, чем оружие его солдат.

Стена вражеских щитов приближалась. Уже можно было различить отдельные лица, когда ряды плутонцев вдруг раздвинулись. Лучники отбежали назад, и на смену им выдвинулись бойцы, вооруженные тяжелыми арбалетами. Они вскинули оружие и выстрелили, особо не целясь. Первый ряд тут же отступил назад, чтобы зарядить арбалеты. А по строю легионеров хлестнул залп второго ряда. Такая тактика не требовала мастерства. Достаточно было заряжать, направлять оружие вперед и давить на спуск. Шахматное построение легиона на сей раз сработало против него. Болты, нацеленные в проем между когортами, долетали до второй линии, не теряя своей убойной силы. Лучников легиона просто смели. Имея лишь облегченный доспех, они пали от первого же залпа. Когорты двух первых линий тоже изрядно проредили.

Публий оказался прав: враг приготовил здесь сюрприз. Прав он был и в другом — его центурионы не растерялись, понеся первые потери. Горны пропели новый сигнал, и солдаты разбились на центурии, сдвинулись плотнее, строя так называемую «черепаху». Закрывшись щитами со всех сторон, они продолжили наступление под градом арбалетных болтов. Скорость уменьшилась, но зато снизились и потери. Очень скоро щиты, обращенные к врагу, стали напоминать спину ежа. Но «черепахи» продолжали надвигаться. Арбалетчики отступили, не ввязываясь в ближний бой.

Новый сигнал — легионеры вернулись в первоначальный боевой порядок, начали разбег, готовясь метнуть пилумы, и навстречу им — вновь шквал болтов. Плутонцы собрали обильную кровавую жатву, но уже не могли остановить натиска легиона. Пилумы все-таки обрушились на строй бойцов Миракла, но не с тем ужасающим эффектом, который они производили обычно.

— Бар-р-ра! — Земля содрогнулась от клича, исторгнутого тысячами глоток.

Щитоносцы Плутона, принявшие на себя дождь пилумов, побежали, но навстречу им грянул клич:

— Алебарды, вперед!

Это было внезапно, этого не ждал даже Публий, к этому были не готовы его люди, хоть каждый из них досконально изучал всю историю войн. Вместо щитов легионеров встретила частая гребенка алебард, упертых пятками древка в землю. Они попытались протиснуться между оружием врага, войти в ближний бой, в котором короткий меч-гладиус гораздо эффективнее любого длинного оружия. И тут ударили алебарды второго ряда. Если стоявшие впереди держали древко чуть ниже середины, то бойцы второго ряда перехватывали его за самый конец и били со всего размаху. Они не особо целились, но, учитывая плотность строя, это стало бы лишним. Алебардисты отбросили легионеров назад, заставив умыться кровью и не потеряв ни одного бойца. Сказывалось то, что солдаты были низшими. Раньше брали числом и слаженностью действий. Сейчас же они натолкнулись на не меньшую слаженность, большее число и превосходство в тактике. К тому же у их противников были сила и ловкость высших. Удары алебард производили эффект не хуже, чем топор Бьярни.

— Трубить отступление, — приказал Публий. — Это бесполезно.

Легионеры попятились, сомкнув щиты. Вслед им вновь ударили арбалеты. Но на сей раз центурионы учли прошлые ошибки. Плутонцы поспешили — сказывался недостаток опыта. Команда прозвучала по всей линии строя одновременно, и бывшие бордовые, приняв вражеский залп на щиты, вдруг шагнули вперед и метнули пилумы, запаса которых не успели израсходовать в первой атаке. Они целились в арбалетчиков, стоящих за спинами первого ряда алебардистов. Следом ударила вторая волна, третья, четвертая. Не прикрытые щитами плутонцы падали, пронзенные несколькими пилумами каждый. Второй залп арбалетчиков смазался. Щитоносцы выдвинулись вперед, прикрывая своих собратьев. И пусть этот маневр запоздал и многих уже не смог спасти, основную часть войска он позволил сохранить, не дал поддаться панике бойцам, не привыкшим к подобным боям, к резким поворотам, которые случаются в них, благодаря мастерству солдат и их командиров.

И все-таки легионеры отступали. Они умылись кровью, но и врагам внушили уважение к себе, показав несгибаемость и стойкость, редкую даже среди высших. Публий слез с коня, лег на землю и задумался. Он выбросил из головы, что не так далеко от него кипел бой, что в центре и на левом фланге его братья по оружию еле держатся, стоя по колено в крови. Он должен был придумать, как противостоять вражеской тактике. Его легион, любовно выкованное и отточенное оружие в его руке, годился против любого противника. Главное было — понять, как его использовать. Он видел, потери примерно равны. Но врага больше, и враг — сплошь высшие.

Очень часто бывает так, что победа в бою определяется задолго до боя. Не всегда только стойкость воинов позволяет достичь ее. В тылу Плутонского воинства за происходящим на поле наблюдали очень внимательные глаза. Тот, кого называли Двадцать Первым, наконец кивнул каким-то своим мыслям и повернулся к бою спиной — и встретил двадцать пар внимательных глаз. Они не сменили своей простой одежды. Из оружия у них были лишь ножи, но это их не волновало.

— Ушедший говорил, — тихо и размеренно произнес хозяин Горного гнезда, — что один прерывающий нить, вовремя вступивший в бой, стоит тысячи воинов, а иногда и целой армии. Вы сами должны научиться определять этот момент. Я смотрел на то, что творится на поле боя, и понял, что нас слишком мало. Тем эффективнее мы должны ударить. Работаем тройками, как обычно. Одна тройка — левый фланг, две — центр, три — правый фланг. Их предводителя я беру на себя. Ульф и Таро, вы еще слишком слабы, потому вам достанутся повелевающие стихиями. Это — привычная работа для выходцев с Плутона. Ульф, это твои прежние собратья. Ты готов поднять на них оружие?