отметить, что для существа твоего статуса подобное отношение к действительности довольно опасно, и ты не можешь этого не понимать, так почему же?

— Так надо, — сухо ответил я, не желая развивать данную тему, — Да и без меня очередную мясорубку всё равно не начали бы, так о чём беспокоится?

— О твоём показательном пренебрежении своим долгом, — не отставал старик, — Смею считать, что я весьма хорошо изучил тебя и твои привычки, а потому странно видеть как ты пустил все дела Клана на самотёк. Что ты задумал, Тэкеши?

— Ничего, — резче чем следовало бы ответил я, но любой кто пообщался бы с этим ископаемым больше пары минут понял бы причину моего негодования.

Хагоромо видел всех насквозь, и как мне самому кажется, отнюдь не фигурально. Он не читал мыслей, не считывал эмоции, но всё равно прекрасно понимал о чём думает его собеседник, читая его как раскрытую книгу. Он даже пытался однажды объяснить мне как именно он это делает, проводя параллель с прорезавшейся во мне самом способности ощущать живых существ, их состояние и оставшийся им срок жизни, но ничего путного из этого не вышло. Слишком разные концепции, совсем иное восприятие и способы интерпретации получаемой извне информации. В общем, я нихрена не понял, как и он сам, но сути это не меняет. Старик прекрасно знал что я что-то скрываю, как и я знал, что он знает, а потому ситуация была абсурдна, и это бесило неимоверно.

Не то чтобы я не мог промолчать. Что-что, а чужую волю и желание уберечь свои тайны мой собеседник уважал, но тут в дело вступал я сам.

Хагоромо сильно помог мне за эти годы. Благодаря нему удалось вылечить недуг Умеко, вернуть Хидеки способность управлять чакрой, наладить производство новых печатей и барьеров, а также многократно увеличить познания клана о чакре и мире в принципе. Я сильно был ему обязан, и дело было не только в предоставленных им знаниях и техниках, но и в банальных советах и поддержке, ведь по сути, именно Мудрец Шести Путей, что так нежданно стал моим хорошим знакомым за эти годы, мог понять и принять всё то что со мной творилось, а творилось многое. Потому просто молчать было в тягость, но и говорить не хотелось.

— Хорошо. Скажешь когда захочешь, я понимаю. Просто хочу чтобы ты знал, что выбранная тобою дорога может привести отнюдь не туда куда ты хочешь.

— Так ты всё-таки понял? Тогда к чему этот цирк? — будь на его месте кто-либо другой я бы пожалуй разозлился, но на Хагоромо ярится было бесполезно и абсолютно бессмысленно. Правдивость этих высказываний я проверил и не раз.

— К тому, что моё понимание твоих действий не означает моё же право их судить или вмешиваться в их ход. Я просто хотел сказать, что результат твоих трудов может тебе не понравиться, только и всего, при этом важно чтобы и ты сам понял это. Не потому что я сказал, но исходя из собственных рассуждений и мыслей.

— Но я не вижу проблемы! Клан жил без моего «мудрого» руководства почти десять лет! Десять лет! Это ли не показатель? Они всё делали сами, без меня, а значит и дальше…

— Ты хочешь оставить Клан?

— Я… не знаю. Просто… — молчание затопило меня с головой, пока все подходящие слова разбегались по тёмным уголкам моего разума.

— Просто что? — настойчиво повторил Хагоромо, на чьём лице впервые за всё время нашей беседы появилось самое настоящее беспокойство.

— Я меняюсь, ясно тебе? И не могу это контролировать.

Эти слова дались мне тяжело, и вопреки надежде легче после их произнесения не стало, скорее уж напротив, но остановиться я уже не мог.

— Когда я впервые начал использовать ту силу всё было хорошо, но чем дальше, тем сильнее она влияла на меня! Пока наконец не случился бой с теми двумя идиотами из Облака. Тогда я впервые дал себе волю, разошёлся на полную, перестал как либо себя ограничивать и… То что тогда произошло не описать словами. Я словно бы сбросил с плеч целый мир и впервые за долгое время вдохнул полной грудью! Я был СВОБОДЕН! От всего. От обязательств, от клятв, от долга — от себя самого, и я был счастлив, так счастлив… а затем всё закончилось. Я вновь стал Тэкеши Кагуя и…… я не мог… дышать, понимаешь?

— Да, — Мудрец смотрел на меня с сочувствием и горечью, — Больше чем ты можешь себе представить, но продолжай. Тебе нужно закончить.

— Да что тут заканчивать? После возвращения я вновь использовал эту трансформацию. Считал её просто удобной маской, не более. Убеждал себя что оттачиваю навыки, но на деле мне просто вновь хотелось испытать это чувство, когда Мир ластиться к тебе, когда всё живое кажется понятным, а сущее постижимым. Вот только чем больше я пребывал в таком состоянии ожившей стихии, тем отчётливее понимал, что всё это время маской был я сам. Тэкеши Кагуя — вылепленный на скорую руку образ стал мне вдруг мал, и вскоре я с трудом заставлял себя оставаться… собой. Всё чаще хотелось просто сорваться и вновь стать чем-то несравнимо большим, чем-то иным.

— И что же?

— А ничего. Быть может эта личина уже соскальзывает с меня, но до тех пор пока она на мне — я Клан не брошу! Но…

— Но решил начать подготавливать их к своему уходу.

— На будущее. Далёкое, но очевидно неизбежное.

— С чего ты так реши…

— Да с того что меня корёжит! — всё же не выдержал я и сорвался, — Та тварь внутри меня, она разрешения спрашивать ни у кого не будет и МОЁ мнение ей до одного места!

Гнев лавиной накрыл меня, но почти сразу утих, не до него сейчас было.

Поймав взгляд своего собеседника я задал вопрос, что так терзал меня все эти годы:

— Я могу этому хоть как-то помешать?

— Нет, — просто ответил мне Хагоромо, но тут же добавил, — Потому как никакого ЕГО не существует. Есть только ты и твои более чем естественные желания, которые, однако, идут в разрез с твоими же представлением о долге, и это нормально.

— Что нормального может быть в том, что у меня едет крыша?

— А причём тут… А, я понял, забавный оборот речи, но нет, ты не сходишь с ума, мой друг, просто, как ты правильно заметил ранее, твоё естество стремительно меняется, преобразуется в соответствии с твоей природой. И вместе с ним меняется и твоё восприятие реальности, и потому корректируется сознание, по факту ты просто продолжаешь свою эволюцию, что так заворожила твоего друга-учёного. Вот только теперь настал черёд эволюции личности и разума.

— Это можно остановить?

— Вероятно да, но точно не с моей, да и чьей бы