Обручения не было и никому не было объявлено опомолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, чтотак как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил,что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу ипредоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что онане любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собоюразумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князьАндрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не какжених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Междукнязем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чемпрежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали другдруга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга,когда были еще ничем, теперь оба они чувствовали себя совсем другимисуществами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала всемействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казалсячеловеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и сгордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такойже, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. Посленескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при немпрежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умелговорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву сСоней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому,как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приездкнязя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей икнязем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, истолкновение в 1805-м году между Андреем и Николаем, и еще много другихпредзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.

В доме царствовала та поэтическая скука и молчаливость,которая всегда сопутствует присутствию жениха и невесты. Часто сидя вместе, всемолчали. Иногда вставали и уходили, и жених с невестой, оставаясь одни, всётакже молчали. Редко они говорили о будущей своей жизни. Князю Андрею страшно исовестно было говорить об этом. Наташа разделяла это чувство, как и все егочувства, которые она постоянно угадывала. Один раз Наташа стала расспрашиватьпро его сына. Князь Андрей покраснел, что с ним часто случалось теперь и чтоособенно любила Наташа, и сказал, что сын его не будет жить с ними.

— Отчего? — испуганно сказала Наташа.

— Я не могу отнять его у деда и потом…

— Как бы я его любила! — сказала Наташа,тотчас же угадав его мысль; но я знаю, вы хотите, чтобы не было предлоговобвинять вас и меня.

Старый граф иногда подходил к князю Андрею,целовал его, спрашивал у него совета на счет воспитания Пети или службыНиколая. Старая графиня вздыхала, глядя на них. Соня боялась всякую минуту бытьлишней и старалась находить предлоги оставлять их одних, когда им этого и ненужно было. Когда князь Андрей говорил (он очень хорошо рассказывал), Наташа сгордостью слушала его; когда она говорила, то со страхом и радостью замечала,что он внимательно и испытующе смотрит на нее. Она с недоумением спрашиваласебя: «Что он ищет во мне? Чего-то он добивается своим взглядом! Что, как нетво мне того, что он ищет этим взглядом?» Иногда она входила в свойственное ейбезумно-веселое расположение духа, и тогда она особенно любила слушать исмотреть, как князь Андрей смеялся. Он редко смеялся, но зато, когда онсмеялся, то отдавался весь своему смеху, и всякий раз после этого смеха оначувствовала себя ближе к нему. Наташа была бы совершенно счастлива, ежели бымысль о предстоящей и приближающейся разлуке не пугала ее, так как и он бледнели холодел при одной мысли о том.

Накануне своего отъезда из Петербурга, князьАндрей привез с собой Пьера, со времени бала ни разу не бывшего у Ростовых.Пьер казался растерянным и смущенным. Он разговаривал с матерью. Наташа села сСоней у шахматного столика, приглашая этим к себе князя Андрея. Он подошел кним.

— Вы ведь давно знаете Безухого? — спросил он.— Вы любите его?

— Да, он славный, но смешной очень.

И она, как всегда говоря о Пьере, сталарассказывать анекдоты о его рассеянности, анекдоты, которые даже выдумывали нанего.

— Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, —сказал князь Андрей. — Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу,Натали, — сказал он вдруг серьезно; — я уеду, Бог знает, что может случиться.Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, — чтобы нислучилось с вами, когда меня не будет…

— Что ж случится?…

— Какое бы горе ни было, — продолжал князьАндрей, — я вас прошу, m-lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к немуодному за советом и помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самоезолотое сердце.

Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрейне могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом.Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому,занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее.Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ееруку. — Не уезжайте! — только проговорила она ему таким голосом, которыйзаставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и которыйон долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколькодней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и толькоговорила иногда: — Ах, зачем он уехал!

Но через две недели после его отъезда, она также неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, сталатакая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как детис другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.