– Это очень серьёзное предложение! Вы понимаете? – протрезвев совершенно, сказал я.

– Я всё понимаю! Давай завтра… Нет, послезавтра встретимся на месте… Ты своим профессиональным взглядом посмотришь помещение… Скажешь: годится – не годится. Подумаешь, что тебе надо… Я помогу… Я театр очень люблю. Всегда хотел декорации и костюмы для спектакля попробовать сделать.

– А куда прийти?

– Как куда? Я же говорю, чудак! – Анатолий усмехнулся. – В Дом художников…

– Так я же вам сказал, – сказал я, улыбаясь, – что я не знаю, где он находится.

– Знаешь что!.. А вот как раз и узнай… Узнай и приходи… Позвони предварительно, чтобы я был на месте… Послезавтра! Не тяни с этим… И поверь! Если решил, что хочешь, – делай по горячим… Стоп! – сказал художник Казанцев и посмотрел мимо меня. – Погоди!.. Ой! Рассвет начинается!.. Мы с тобой договаривались, что ты меня пустишь к окну, когда начнёт светать…

Я оглянулся и увидел в иллюминаторе фантастической красоты картину. На линии облачного горизонта появилась яркая, красная полоса. Облака ровным, чистым, как бесконечная рыхлая снежная целина, полем уходили в прозрачную даль под яркую полоску рассвета. Над этой полосой синело небо, а выше ещё темнел мерцающий звёздами космос.

– Да, давайте поменяемся, конечно, – сказал я.

Мы стали пересаживаться, толкнув и разбудив впереди сидящих людей.

– Извините, пожалуйста, – сказал я.

– Простите, бога ради, – сказал Анатолий.

– Ну чё вы вошкаетесь?! – ворчливо и раздражённо сказала старуха, рядом с которой, вместо художника, оказался я. – Всю дорогу бу-бу-бу, бу-бу-бу… Если пьёте… То ведите себя тихо… А людям не мешайте…

– Какая же красота! С ума сойти! – сказал Анатолий, прильнув к иллюминатору. – Такое ни сфотографировать, ни написать… Чудо – оно и есть чудо!..

Он смотрел не отрываясь в иллюминатор. Разговор наш прервался. А я сидел и пытался осмыслить свалившуюся на меня информацию. Все мои серьёзные, прагматичные и благочестивые планы на новую, структурированную и практичную жизнь рухнули в одночасье. Человек, случайно купивший билет на соседнее кресло, взял и предложил мне ни много ни мало, а сделать свой собственный театр. Это было и невероятно, и совершенно реально одновременно. Желания, сомнения, фантазии, мысли и вопросы бешено пульсировали в моей голове.

– Простите, – сказал я Анатолию – я хотел бы уточнить…

Я собирался задать ему пару вопросов, но увидел, что художник Казанцев уткнулся лбом в овальное стекло и крепко спит. В этот момент самолёт пошёл на посадку. Я возвращался в родной город.

Через день после возвращения я не без опаски позвонил в кемеровский Дом художников. Нашёл номер и адрес в справочнике. Ответил женский голос. Я представился и попросил к телефону председателя правления Союза художников. Анатолий взял трубку вскоре, но, пока я ждал, сердце моё пульсировало где-то в горле.

Всё время после возвращения домой и до того звонка мысль о предложении сделать свой театр не шла у меня из головы ни на секунду, ни на миг.

Прежде я и не помышлял о своём театре. Мне хотелось выступать, я обожал сцену, я был частью театра, состоявшего из двух человек. Но о собственном театре со своей сценой, зрительным залом, световым и звуковым оборудованием, а главное – со своей труппой я даже не мечтал. Мои мысли в этом направлении ни разу не устремлялись. Это было слишком фантастически, чтобы этого хотеть.

Пока я ждал, прижав телефонную трубку к уху, я боялся, что Анатолий Казанцев уже забыл о своём предложении, или уже о нём пожалел, как о пьяном ночном разговоре, или его, как председателя, уже накрыли важные дела и ему попросту не до меня.

– Привет, – раздалось в трубке, – молодчина, что позвонил! А то я уже боялся, что ты забыл или передумал… Приходи… Сегодня можешь? Я весь день на месте.

Я поехал сразу.

Дом художников в Кемерово находится не в отдельно стоящем красивом здании, а в ничем не примечательном строении, которое выходит углом на перекрёсток двух центральных улиц. Кирпичный дом. Некрасивый. Если бы не необычно большие окна, его можно было бы принять за жильё. Два нижних этажа занимали выставочные залы и кабинет председателя правления, а на третьем находились мастерские художников.

Анатолия я нашёл в его кабинете. Он ждал меня.

– Пойдём посмотрим то, о чём я тебе говорил, – сказал он сразу после приветствия. – О нашей с тобой идее я ещё никому не рассказывал. Рано. Ты сначала посмотри… Художники мои обязательно будут против… Но они вообще против всего… Я их тут вчера хотел обрадовать тем, что договорился о выставке в Германии, а они сегодня на меня уже кляузу пишут… Мол, едут не те и не тогда… и не туда… И что я весь жар руками загребаю.

Выставочный зал, который председатель Казанцев видел возможным театром, находился на втором этаже. Он представлял из себя вытянутое прямоугольное помещение, в которое из фойе вели две высокие двустворчатые двери. Дощатый пол, белые стены, высоченный потолок, три больших окна, выходящие на оживлённую улицу, закрытые фанерными белыми щитами. Это была чистая и прекрасная большая комната. Она напомнила мне зал в томском Доме учёных и театр «Встреча». Только в выставочном зале потолок был существенно выше. У меня засосало под ложечкой. То, что я увидел, было идеальным пространством для маленького театра.

– Да! Это то, что нужно! – сказал я.

Про отличную учёбу, карьеру и полезное для себя и родителей дело я в тот момент не думал, а про получение прав на управление автомобилем забыл раз и навсегда. Театр! Мой театр! Вот что полностью овладело мной в тот момент.

– Что ж… Дело за малым, – сказал Анатолий, – главное, чтобы меня вместе с тобой отсюда не выкинули… А они могут… С чего думаешь начать?

Вопрос был сложный. Я представления не имел, с чего начинать. Помещение было прекрасно. Но для того, чтобы в нём можно было выступать, надо было сделать много-много чего. Нужны были зрительские места, необходима была сцена, то, что находится за сценой, нужно было специальное световое и звуковое оборудование… И нужны были люди. Театр из одного меня был в моём понимании невозможен и не нужен никому. Прежде всего мне самому.

– Смотри, – сказал Анатолий, когда мы пришли к нему в кабинет, – мне, если ты всё же решишься на театр, надо будет принять тебя на работу… Решение об этом будет принимать правление, в нём семь человек. Если не напьются, то всё будет нормально. Но тебе надо будет подготовиться и выступить перед ними.

– Как выступить?.. – удивился я.

– Как?.. – тоже удивился Анатолий. – Подготовить сообщение… рассказать о том, какой тут будет театр, что ты будешь в нём делать, на кого он будет рассчитан и зачем он Дому художников… А ты что думал?.. Что нужно будет им спектакль показать?..

– Да… подумал… – усмехнулся я. – Когда надо это сделать?

– Чем раньше, тем лучше… И ещё тебе надо понять, что нужно для оборудования театра. Что-то мы можем изготовить в наших мастерских… Но денег у нас на театр нет и не будет. Даже если бы были деньги, то если бы художники узнали, что я их трачу на какой-то театр, они нас сразу бы выкинули. Прям в окно…. Подумай! Дело трудное. Не спеши… Но и не тяни.