склады вооружений. Несмотря на героическую борьбу польских патриотов, германские полчища замкнули польскую армию в огромный котел. Вторая мировая война принимала все более широкий размах»[182].

В современной отечественной историографии действия Советского Союза по отношению к Польше в 1939 году рассматриваются противоречиво. Многие авторы осуждают утверждения советского руководства о распаде Польши и прекращении ее существования. Но есть и такие историографы, кто при этом оперируют именно этой аргументацией[183].

Александр Сергеевич Орлов, специалист по социально-политической истории России, считает, что раз СССР ввел войска в тот момент, когда польское правительство утратило управление страной, а эмигрантское правительство еще не было создано, то международное право было соблюдено[184]. Однако в его рассуждениях не ясно, почему перестаёт действовать международное право в момент смены правительства. Какое при этом имеет отношение к этой проблеме вопрос о способности правительства управлять страной? Часть авторов исследовавших историографию этого вопроса связывают момент ввода советских войск в Польшу с подписанием советско-японского соглашения о прекращении огня на реке Халхин-Гол, что, по их мнению, обеспечило СССР тыл на Востоке[185].

Раздел сфер интересов в Восточной Европе, который предопределил пакт Молотова-Риббентропа по мнению части исследователей и является истинной причиной вступления частей Красной Армии в Польшу[186]. Другие склонны думать, что молниеносные и достаточно успешные действия вермахта в Польше и ее быстрый разгром поставили в тупик советское руководство. На основании этого СССР вынужден был принять ответные меры[187]. Над советскими границами нависла реальная угроза, возникли опасения, что Германия не будет соблюдать пакт о ненападении. Опасения вынудили СССР ввести войска в Польшу[188].

17 сентября 1939 года части Красной Армии перешли границу с Польшей.

Красная Армия в Западной Украине. Сентябрь 1939 г. Судя по четвёрке упряжных – слева в рядах кавалеристов пулемётная тачанка. На заднем плане колонна советских тяжелых бронеавтомобилей БА-10

Решение СССР начать в сентябре 1939 года военную кампанию не было совершенно неожиданным для польской стороны, как это утверждается в некоторых публикациях. Известно, что отношения между двумя странами с момента воссоздания польского государства в ноябре 1918 года складывались весьма неблагоприятно и были очень далеки от добрососедских. Развязанная польской военщиной война 1920 года привела к закреплению взаимного недоверия и враждебности. И когда в критический момент августа 1939 года Советский Союз вёл поиск союзников, Польша, являясь постоянным источником напряжённости на западной границе и открыто проводившая антисоветский курс, не могла рассматриваться Кремлём иначе как враждебное государство. Поэтому представившаяся возможность избавиться от перманентного противника, видимо, сыграла немалую роль в принятии им решения о вводе войск. В результате этой акции оборонительные рубежи СССР были отодвинуты на 250–300 км. Если бы эти превентивные меры не были приняты, то Польша была бы полностью оккупирована Германией и нападение последней с польского плацдарма на СССР в июне 1941 года, когда пространственный фактор играл далеко не последнюю роль, могло бы иметь более грозные последствия для судеб нашей страны и всей Европы. Тем самым в сентябре 1939 года были, по сути дела, заложены в определённом смысле основы провала германского блицкрига в России, а вступление советских войск в Польшу, как подтвердил ход дальнейших событий, объективно отвечало интересам общей борьбы с фашизмом, включая и широко понимаемые долговременные интересы самой Польши. Недаром У. Черчилль, которого трудно заподозрить в каких-то симпатиях к СССР, выступая по радио 1 октября 1939 года, фактически одобрил этот шаг Москвы, как открывающий “восточный фронт” против Германии.

Не оккупация Польши, а освобождение украинских земель от поляков, Советский плакат, 1939 год.

Общая канва развития событий в Польше в сентябре 1939 года хорошо известна. Остановимся лишь на отдельных моментах, которые, на наш взгляд, остаются без должного внимания польских исследователей и публицистов.

В нынешних польских публикациях о событиях 1939 года, как правило, полностью отвергается аргументация, содержащаяся в ноте НКИД СССР польской стороне от 17 сентября 1939 года, в которой объясняются причины вступления советских войск на тогдашнюю польскую территорию. С такой позицией нельзя согласиться.

В ноте, безусловно, присутствует ряд не совсем точных положений, например, о взятии к этому времени немцами Варшавы, о местонахождении польского правительства, о прекращении существования польского государства (де-факто, но не де-юре!). Но это всё фактологические неточности.

А действительность такова, что к 17 сентября 1939 года произошло качественное преобразование правового пространства, предусмотренного для действия упомянутого договора. Это была уже не та Польша, с которой заключался договор: значительная часть её территории была оккупирована Германией, все центральные государственные институты были практически лишены возможности осуществлять власть, управление армией было утрачено, правительство ещё 6 сентября эвакуировалось из столицы и не проявляло признаков жизни, военное командование, бросив армию и народ, находилось на границе с Румынией и было готово в любой момент её пересечь. Не оставалось никаких сомнений в том, что Польшу уже ничто не спасёт от близкого разгрома.

Обстановка того времени довольно ярко воспроизведена в книге российского историка М. Мельтюхова:

“Приказ от 10 сентября, пишет он, был последним общим распоряжением польского главнокомандования. Вслед за этим оно покинуло Брест и двинулось в направлении румынской территории, потеряв на несколько дней всякое управление войсками […]

Как сообщал 10 сентября в Париж французский представитель при польском Генштабе генерал Арманго, “здесь царит полнейший хаос. Главное польское командование почти не имеет связи с воюющими армиями и крупными частями […] Польская армия собственно разгромлена в первые же дни”.

Но при этом эти авторы не объясняют, почему в таком случае германское руководство так настойчиво приглашало СССР оккупировать Восточную Польшу. По мнению М.И. Семиряги (военный историк, доктор исторических наук), оттягивание вступления Красной армии в Польшу было связано с необходимостью психологической подготовки населения, опасениями столкновения с Англией и Францией, необходимостью успокоить мировое общественное мнение и ожиданием падения Варшавы. В советской прессе, отмечает автор, была развернута антипольская кампания, польские дипломаты в СССР стали объектом пристального наблюдения НКВД и подверглись репрессиям. Это неоспоримый факт.

Некоторые авторы считают, что 17 сентября 1939 года СССР нарушил договор с Польшей о ненападении и совершил против нее агрессию[189]. Есть и такие авторы, которые делает вывод на основании военного сотрудничества Берлина и Москвы, что 17 сентября 1939 г. Советский Союз практически вступил во Вторую мировую войну на стороне Германии[190]. Это мнение активно муссируется в современной Польше и рвущейся в европейский мир