— Нет, дело не в les affaires[26], —успокоил его Пуаро. — Речь идет об одной даме.

— А, о даме, — совсем другим голосом отозвался сэрДжордж и, явно повеселев, откинулся на спинку кресла.

— Вы, насколько мне известно, были знакомы смадемуазель Катриной Самушенко? — спросил Пуаро.

— О да, — рассмеялся Сэндерфилд. —Очаровательное создание. Жаль, что она упорхнула из Лондона.

— И почему же она упорхнула?

— Дорогой мой, представления не имею. Думаю,поссорилась с импресарио. Она очень темпераментна, как всякая русская. Жаль,что не могу ничего для вас сделать, но я понятия не имею, где она сейчаснаходится. Я не поддерживаю с нею никакой связи.

Всем своим видом давая понять, что беседа окончена, сэрДжордж поднялся с кресла.

— Да, но я хочу отыскать вовсе не мадемуазельСамушенко, — уточнил Пуаро.

— А кого же?

— Речь идет о ее горничной.

— О горничной? — воззрился на него Сэндерфилд.

— А что, — с невинным видом спросил Пуаро, —вы помните ее горничную?

Сэндерфилд вновь приметно поскучнел.

— Господи, с какой стати? — удивился онфальшиво. — Помню просто, что у нее была горничная… Мерзкая особа, долженвам сказать. Всюду совала свой нос, высматривала, подслушивала… На вашем местея бы ей не доверял. Отъявленная лгунья.

— Так вы, выходит, прекрасно ее помните? —констатировал Пуаро.

— Просто общее впечатление, только и всего, —поспешил оправдаться Сэндерфилд. — Я даже фамилии ее не помню. Мари, адальше… Нет, боюсь, ни в чем не могу вам помочь. Извините.

— Фамилию, а заодно и адрес Мари Эллен мне уже сообщилив Драматическом театре, сэр Джордж. Но дело в том, что я имею в виду горничную,служившую у мадемуазель Самушенко до Мари Эллен, Ниту Валетта.

— Такой я и вовсе не помню, — удивилсяСэндерфилд. — Помню только Мари. Маленькая смуглянка со злыми глазками.

— Девушка, которую я имею в виду, была в июне в вашемзагородном доме, — пояснил Пуаро.

— Не помню, и это все, что я могу сказать, —угрюмо пробурчал Сэндерфилд. — По-моему, тогда при Катрине вообще не былогорничной. Думаю, вы ошибаетесь Пуаро покачал головой. Он не думал, чтоошибается.

5

Мари Эллен зыркнула на Пуаро умными маленькими глазками итут же отвела взгляд.

— Ну, разумеется, мосье, я все прекрасно помню, —заговорила она как по-писаному. — Мадам Самушенко наняла меня в двадцатыхчислах июня, после того как ее прежняя горничная срочно уехала.

— Вы не слышали, почему она уехала?

— Нет — внезапно уехала, вот и все! Может быть,заболела или еще что. Мадам ничего мне об этом не говорила.

— С вашей хозяйкой легко было ладить?

Девица пожала плечами.

— Все зависело от ее настроения, а оно у нее то и деломенялось. Она либо рыдала, либо смеялась, середины не было. Иногда впадала втакое уныние, что ни есть, ни говорить не могла, а иногда веселиласьнапропалую. Балерины — они такие.

— А сэр Джордж?

Девица встрепенулась, и в глазах ее зажегся хищный огонек.

— Сэр Джордж Сэндерфилд? А, так вот кто вас интересуетна самом деле! Так сразу бы и сказали! Ну, насчет сэра Джорджа я вам могупорассказать много любопытного. Например…

— В этом нет необходимости, — прервал ее Пуаро.

Девица открыла рот от изумления. Во взгляде ее сквозилидосада и разочарование.

6

— Вы же всегда все знаете, Алексей Павлович, —льстиво промурлыкал Пуаро и с досадой подумал, что третий подвиг Гераклапотребовал куда больше странствий и труда, чем он предполагал. Пустячное делоразыскать горничную — оказалось одним из самых сложных в его практике. Все ниточкивели прямым ходом в никуда.

Это и заставило его в тот вечер отправиться в парижскийресторан «Самовар», владелец которого, граф Алексей Павлович, гордился тем, чтознал обо всем, что происходит в артистических кругах.

В ответ на слова Пуаро Алексей Павлович самодовольно качалголовой:

— Конечно, друг мой, знаю — как всегда. Вы спрашиваете,куда она делась — малютка Самушенко, несравненная танцовщица. Да, эта малютка —настоящее сокровище. — Он поцеловал кончики пальцев. — Какой огонь,какая экспрессия! Она бы далеко пошла, могла стать примой лучший из лучших — ивдруг конец всему. Она бежит куда-то на край света, и скоро, очень скоро, все оней забывают.

— Так где же она теперь?

— В Швейцарии, в Вагре-лез-Альп. Там, куда отправляютсяте, кого поражает этот ужасный кашель, те, что тают день ото дня. Она умирает.А поскольку она по натуре фаталистка, шансов у нее нет.

Пуаро не мог позволить себе расчувствоваться. Ему нужна былаинформация.

— Вы случайно не помните одну ее горничную? Ту, которуюзвали Нита Валетта?

— Валетта? Валетта? Одну ее горничную я как-то видел навокзале, когда провожал ее в Лондон. Кажется, она была итальянкой из Пизы. Да,точно: итальянка из Пизы.

У Пуаро вырвался стон.

— В таком случае, — произнес он стоически, —мне придется отправиться в Пизу.

7

Пуаро стоял на пизанском кладбище Кампо-Санто и смотрел намогилу.

Так вот где закончились его поиски — у скромного холмика,под которым покоилась та, что поразила сердце и воображение бедняги механика.

Хотя, как знать, не лучший ли это исход столь неожиданной истранной страсти? Теперь девушка навечно останется в памяти молодого человекатакой, какой он видел ее в те несколько волшебных часов июньского дня. Никакихиздержек разного воспитания и традиций, никаких разочарований…

Пуаро с горечью покачал головой. Перед глазами у него сновавстала семья Валетты. Мать с широким крестьянским лицом, прямой как палкаубитый горем отец, смуглая сестра с плотно сжатыми губами…