— Не факт… Это уж как подойти! Если они свою выгоду в таком союзе увидят — всем покислеет очень быстро!

Подполковник кивает.

— Вот! А ты — пущай, мол, сами свои бомбы обезвреживают! Может быть, смогут — и тогда нос кверху. А может — и нет… Ихний главный к своему креслу, однако, гвоздями не прибит — скинут, когда припрет! Припомнят ему много чего! Да и потом…

Он оглядывается по сторонам.

— Сколько бомб заложено?

— Ну… Особист про один фугас, вообще-то, говорил…

— А групп — пять! И что ищут остальные четыре?

Интересная постановка вопроса! С этой точки зрения я нашу операцию пока не рассматривал… о чем тотчас же и поведал.

— А стоило бы! — фыркает мой друг.

— Погоди… так мы знаем, где он лежит?!

— Мы засекли пять точек работы генераторов искажения. А фугас — только один! Что прикрывают остальные? Подумай! А заодно, — поднимается он с места, — прикинь, что могли бы там найти американцы…

А дальше все было как-то буднично. Загрузились, взлетели. Сели, дозаправились… Кое-кто даже задремал. Не упустил своего и я.

Разбудила меня не сирена, а чья-то рука, потрепавшая за плечо.

— Подъем, боец. До точки выброски полчаса, — сообщил бортмеханик.

Продираю глаза, сажусь поудобнее и осматриваюсь. Большинство ребят уже проснулись, проверяют снаряжение и тихонько переговариваются.

Что ж, займусь и я полезным делом… надо грузовые контейнеры еще раз осмотреть.

Время пролетело совсем незаметно.

— Приготовиться! — каркнул динамик.

— Подъем! Проверить снаряжение!

Мне проще и привычнее, все же дело давно знакомое.

Загорелось на переборке табло «Готовность».

— Фалы пристегнуть!

Выскочивший откуда-то бортмеханик совместно с другим членом экипажа уже возятся около контейнеров с грузом.

Взвыли привода, поползла вниз аппарель — и в кабину ворвался прохладный забортный воздух.

— Высота — тысяча двести метров! Приготовиться к выброске!

Звуковой сигнал — пошли!

Есть что-то особенное в прыжке с парашютом — в каждом прыжке. Эти несколько секунд свободного полета, когда воздух свистит в ушах и захватывает дух!

А потом — привычный рывок. И скорость резко уменьшается…

Приземлились все нормально, никаких травм и прочих неприятностей. Место высадки — относительно ровная поляна около небольшой рощи. Даже контейнеры с грузом долго искать не пришлось.

Нашли, притащили к основному месту приземления.

— Собрать парашюты!

Тут все давно обговорено. Собранное добро тотчас же оттащили в сторону, побросав в эту кучу также и летные шлемы. Пшикнул баллон, распыляя какую-то химию… и то, что совсем недавно было грудой белого капрона, вдруг стало чернеть и прямо на глазах расползаться во все стороны. Вот так… десять минут — и тут никаких следов парашютистов не останется. Кто не понял — это такой специальный парашют. Он не так удобен, как обычный, дико дорогой — но если его обработать химией, которая идет с ним в комплекте, превращается в кучу грязи. И пригоршню непонятных пряжек, колец и прочего. Иди гадай, что это за хрень такая здесь валяется…

Собрались, проверили оружие, взвалили на плечи рюкзаки и бодрой рысью потопали к дороге. Идти пришлось не слишком далеко — пару километров всего. Уже на подходе Слон вытащил из кармана мобильник и, набрав номер, протянул трубку самому говорливому из нашей команды — радисту.

— Hello? Chief Stewart? Jeff Clark speaking. Nice to hear you.We have already about the meeting place. How? Awaiting you in a few minutes.[7]

Наш «маркони» — капитан Николай Торшин — бегло говорит аж на трех языках. И, по утверждению преподавателей, вполне способен сойти за своего не только в Штатах, но и в некоторых других (совсем, кстати, и не англоговорящих) странах. Мы, по правде сказать, тоже не такие уж лохи безнадежные и разговаривать по-английски можем. Но до него… словом, лучше пристыженно промолчать.

— Маршал на подходе, — поворачивается радист к подполковнику. — Сказал, что будет через несколько минут.

— Тогда прибавили ходу! Незачем заставлять ждать хорошего человека!

Впрочем, ему и не пришлось нас ожидать — мы успели раньше. Сложили рюкзаки на обочине, кое-кто даже банку с кофе откупорил. Не нашу — насквозь импортную.

Мы все, кстати говоря, весьма отдаленно напоминаем сейчас российских военнослужащих.

Камуфляж — стандартный натовский, причем не у всех один и тот же, обувь — тоже не наша, «маттерхорны».[8] Оружие — штурмовые винтовки «ХеклерКох-416» и пистолеты «Глок-23». Внешне нас можно принять вообще за кого угодно.

Наш специалист по системам сигнализации и всяким электронным хитростям — капитан Павел Овчинников, щеголяет даже небольшой бородкой. Отчего напоминает какого-то опереточного героя из Средних веков. Ему бы вместо камуфляжа и штурмовой винтовки камзол, широкополую шляпу и шпагу: как есть испанец!

Еще один капитан в нашей группе — Олег Павловский — рыжеволос и худощав. Ирландец, может быть, и не чистокровный — но где-то рядом…

А уж командир… Здоровенный, с наголо бритой головой, на которой вдобавок красуется несколько шрамов, чем-то здорово смахивает на Джеффа Монсона. Есть такой боец смешанных единоборств — кстати, коренной американец! Не брат-близнец, разумеется, но похож здорово.

Так что сборная солянка из весьма колоритных личностей. Встретишь тут таких — хрен кто примет за заезжих спецназовцев. А вот за какую-то команду наемников — так очень даже запросто!

Где-то вдали слышится звук мотора, усиливается… и из-за рощицы выруливает джип. С первого же взгляда бросаются в глаза эмблемы на капоте и дверях. Все ясно — перед нами тот самый федеральный маршал. Так сказать, наш наниматель…

— Будьте внимательны! — поворачивается к нам подполковник. — Норман Кларк — настоящий маршал, не однодневка какая-то! Реальный дядька, на службе уже шестнадцать лет! Куча всевозможных поощрений и прочего, изрядное количество лично задержанных преступников. Короче — вести себя с ним вежливо и уважительно, глупых вопросов не задавать! И думать, что отвечаешь!

Киваем, вопросов ни у кого нет.

Машина тормозит рядом с нами.

По знаку командира мы встаем.

Хлопает дверь, и на улице появляется маршал. Коренастый, рыжеусый и рыжеволосый мужик лет сорока. На поясе кобура с «глоком». Широкополая шляпа, из-под которой смотрят на мир внимательные глаза. Словом — типичный американский шериф… хотя он как раз и не шериф.