Командовать собой вне этой маленькой слабости, Кора не позволяла никому и никогда. Даже властная и упрямая лейда Елфимия не сумела сделать из нее покорную марионетку, хотя пыталась. Пока не получила холодную и вескую отповедь. Конечно, после этого злопамятная лейда не подобрела, наоборот, постаралась не делать слишком гордой чтице никаких, самых безобидных поблажек. Но ничего от этого не выиграла, хотя осознала это далеко не сразу.

– Что это такое? – очнувшись от своих мыслей встревожилась Кора и сбилась с шага, пытаясь понять, где оказалась.

Матово светившаяся площадка, по которой они кружили, плавала над головами остальных танцующих почти под самыми люстрами.

– Магия воздуха, – мягко улыбнулся Ирджин, мгновенно подстраиваясь под ее движения, – не люблю, когда мне мешают и задевают локтями.

– А мы не упадем? – на всякий случай справилась девушка, уже догадываясь, что он проделывает такой фокус далеко не в первый раз.

– Нет, не бойся. Воздух – моя сильная способность, да и Анвиез держит… вон они.

Кора и сама уже заметила Лиату, летящую с магистром в танце по этой же площадке, но в другом конце зала. И герцога с Эниль, круживших у самых окон. И Ринка, ученика магистра, учтиво ведущего в танце грустную Нетанью.

– Кто она? – указав на них взглядом, спросила Кора партнера.

– Подруга прежнего герцога, отца Дарвела. Он её любил, но жениться не успел, погиб. Она много лет была в изгоях… жила тут, потому что больше идти некуда. – Ирджин нарочно рассказывал все откровенно, желая посмотреть, как отнесется к этому смелая рыжеволосая красавица с реакцией дикого зверька, загнанного в ловушку.

– А теперь?

– Дарвел наконец осознал, что она не хищница и не охотница за титулом и признал ее родственницей. Предложил покои в своем крыле, осыпал милостями… любые наряды, украшения… Но она пожелала стать помощницей Ильды, живет в лазарете и опекает девушек, оказавшихся в трудных ситуациях.

– Я сегодня столько слышала про этот лазарет…или башню… но так и не добралась, – вздохнула Кора, и через несколько секунд добавила, – а лейда Нетанья очень умная женщина… раз выбрала Эни. В тех покоях она целыми днями сидела бы одна… так не все ли равно, в каком платье?

Музыка сменилась, и маг попытался продолжить танцы, но в этот раз девушка была непреклонна.

– Извините… но я и так нарушила собственное решение. Теперь собираюсь просто посидеть где-нибудь в тишине… в гостиной или на балконе.

Перебросив учителю управление воздушной площадкой, Ирджин плавно опустил часть уплотненного воздуха возле входа и повел Кору в сторону галереи, выходящей на широкий балкон. За окнами быстро темнело, напоминая, что пора готовить задуманное им представление.

– Лэрд Ирджин! – ахнула яркая, как золотая бабочка, блондинка, словно случайно столкнувшись с магом, – Вы вернулись! Ой, простите меня… я нечаянно вас задела… но, если пожелаете, запишу вас за это на следующий танец.

– Благодарю, мне достаточно ваших извинений, – холодно процедил маг, глядя вслед даже не приостановившейся спутнице, – запишите лучше вот того лэрда, не спускающего с вас мрачного взора.

– Ах, это лэрд Джеркиз, – защебетала лейда, словно невзначай кладя ладонь на локоть мага, – он просто невыносим. Преследует меня, как одержимый, а ведь я ему ничего не обещала.

– Напишите заявление и отнесите в канцелярию, – решительно отстраняя ее руку, сухо посоветовал Ирджин, – герцог его рассмотрит и изгонит грубияна из замка.

Отвернулся от прелестницы и ринулся за Корой.

Она нашлась почти сразу, сидела на балконе в плетеном кресле у самых перил, рассматривая освещенные низкими фонарями дорожки парка. Отсюда была видна часть замковой территории, примыкающей к левому каналу, и последние отсветы гаснущего за горами заката.

К изумлению мага, девушка была уже не одна, рядом, небрежно облокотившись на перила, устроились двое лэрдов, из тех молодых повес, что мнят себя неотразимыми красавцами. Оба были родственниками герцогских советников и потому с полным правом считались законными обитателями дворца.

Ирджину не очень нравился такой порядок, но он отлично понимал, что герцогу значительно проще кормить несколько лишних ртов и за это в любое время получать советы и сведения от своих главных помощников.

– Я не желаю вина, – раздался холодный голос Коры, и маг решительно направился в её сторону.

– Тогда лимонад, – чарующе улыбнулся девушке тот из красавцев, что стоял дальше, подвигая ближе серебряный поднос с бокалами и фруктами.

– Ничего не хочу.

– А за знакомство?

– И знакомиться не хочу. – Кора была непреклонна и это неожиданно развеселило Ирджина так, как не сумела бы самая смешная байка про короля.

Теперь уже бывшего, к счастью всех его подданных.

– Лейда Коралия, – укоризненно покачав головой, с притворной обидой вздохнул старший из ловеласов, лэрд Юнгельс, – что плохого мы вам сделали?

Любая другая юная лейда на месте Коралии смутилась бы, ведь действительно, ничего такого… просто пытаются ухаживать. И Ирджин невольно прибавил шагу, готовый немедленно вступиться, если она начнет оправдываться.

Однако Кора неожиданно жестко усмехнулась красавцу прямо в лицо.

– А мне нужно дождаться, пока сделаете?

– Не стоит, – опередил слегка опешивших лоботрясов Ирджин, заметив, как меняет цвет камень в ее кольце, принесенном Анвиезом перед самым ужином. – Они всё уже успели заранее. Добавили во все напитки зелье покорности, потому сами и не пьют.

– Это поклеп! – в деланой ярости ринулся к магу младший из мошенников, лэрд Четрон, сын третьего помощника казначея, словно случайно снося с перил поднос с графинами.

Ахнула Кора, рывком отодвигая подол платья, едко ухмыльнулся Юнгельс и тут же застыл, завороженно глядя, как слетевший от толчка поднос спокойно повисает воздухе, не обронив и капли напитков.

– Поосторожнее с вещественными доказательствами, – невинно предупредил Ирджин, посылая сигнал вызова сразу всем, герцогу, учителю и Вашеку.

Решать судьбу подданных Дарвела имел право только он сам.

– Выслуживаешься, мажонок, – с ненавистью прошипел пришедший в ярость Юнгельс, – из королевского дворца выперли, так надеешься тут прижиться?

Отвечать маг не собирался, даже взглядом наглеца не удостоил. Просто ждал, с затаенной тоской глядя, как загораются в небе ясные светлячки звезд. Он давно научился не обращать внимания на глупые выпады недалеких снобов, бойко болтающих о модных штанах и шляпах, разбирающихся в винах и украшениях, но дохнущих в лесу от голода, ядовитых грибов и ягод если случится отстать от свиты.

И все же иногда захлестывала сердце тоска по родной цитадели, друзьям детства, родителям и братьям… растерявшимся по всему свету.