Он то ворчал, то обидно ругался, не смущаясь присутствием Равини и Рэн, и в конце концов, когда до альтских ворот оставалось не более двухсот шагов, обреченно выдохнул:

— Все. Не могу больше. Рэн, смени.

И, переведя дыхание, добавил:

— Проклятье! И почему мне все кажется тяжелее?

Рэн промолчала, беспрекословно перехватив ручки носилок. Хотя она отлично знала, почему. От облучения разрушается и гибнет костный мозг — а он вырабатывает кровь.

«И лечить надо, видимо, так же, как и при потере крови, — думала она. — Хорошо, что он голову побрил и перевязал, лишних вопросов не будет заведомо. Ой, а что я все время про Марона? Мне же не о нем думать надо, а об этом мальчишке!

Хотя нет, мальчишка-то как раз более или менее в порядке. Месяца полтора полежит на койке под присмотром альтского целителя, и все. Я боялась, что будет хуже».

Честно говоря, если бы несколько часов назад ей не удалось вернуть на место треснувший и смещенный позвонок, хуже было бы уже сейчас. Попросту у парня могли отняться ноги, и тогда заодно с Посвящением он получил бы костыли и почетную отставку. И то только потому, что волчонок его не бросил. Если бы бросил — то вообще не могло быть речи ни о каком Посвящении.

Да и насчет того, чтобы передать раненого на попечение целителя из Альты, Рэн тоже была не совсем права.

Целитель из Альты

— Торран! — ахнул часовой у альтских ворот, увидев раненого парня. — Где вы его нашли?

— Где нашли? — переспросил Марон. — Там же, где он упал. К целителю как пройти, не подскажешь?

— К целителю? — часовой задумчиво почесал затылок. — Вы лучше к его помощнику идите, он там же, при госпитале, это вон в ту дверь, видите, где свет горит?

— А что, целитель болен? — встревожился Марон.

— А! — махнул рукой рыцарь. — Его болезнь всей Альте известна. Я же говорю, идите лучше к помощнику.

В приемном покое на столе горела свеча, и при ее свете читал толстую книгу молодой — лет двадцати пяти — рыцарь. Увидев носилки, он тут же вскочил.

— Ты целитель? — обратился к нему Марон.

— Я помощник, — ответил он. — Что случилось?

— А где целитель?

— Ну, если он вам непременно нужен, возьмите, — помощник с нескрываемым презрением указал на дверь в конце коридора. — Только не забудьте потом на место положить.

Целитель был именно там. Его голова и плечи покоились на узкой кровати. А другая, противоположная часть тела смотрела в сторону дверей самым непристойным и вызывающим образом.

В первый момент Марону даже показалось, что перед ним мертвый. Но, приглядевшись и принюхавшись, он понял, что нет, не мертвый, просто мертвецки пьяный.

— Хор-рош, — процедил сквозь зубы Рахан. И с саркастической ухмылкой добавил:

— По-моему, это уже не лечится.

— Ну, как он вам? Понравился? — поинтересовался помощник. И вдруг, не в силах больше сдерживаться, разразился длинной, запутанной и циничной фразой по адресу своего начальника и всех его предков.

— Вот скажите на милость: что мне теперь делать? Он же лечить не способен, а я права не имею. А он от всех болезней водкой пользует. Горло болит — рюмочку, живот заболел — рюмочку с перчиком, насморк — сам лечись двумя пальцами… А мне экзамен на целителя сдать не дает. Знает ведь, мразь пьяная, что как только ему будет замена, так его тут же выкинут за ворота. И правильно сделают, между прочим.

— А тебе и не надо ничего делать, мы уже все сделали, — откликнулась Рэн. — Только его нужно на доску положить, у него в позвоночнике трещина. И на бедро шину нормальную вместо жердей.

— Доска сейчас будет, — кивнул Марон. И, толкнув вверх раскрытую настежь дверь, аккуратно снял ее с петель.

— Вот вам и доска, — удовлетворенно произнес он. — А на этого, с позволения сказать, целителя пусть теперь хоть вся крепость смотрит. Или хотя бы те, кто этого парня навещать придет. Как его? Торран, что ли?

— Торран, — кивнул помощник, помогая перекладывать раненого с носилок на койку. — Сын нашего командора. Очень хотел быть странником, только не знаю, как теперь.

— А точно так же, — откликнулась Рэн. — Поиск он провел. Посвящение будет. Кстати, тут у нас есть еще один кандидат на Посвящение, — она указала на Равини. — Так что завтра готовься нести его во двор.

— Что с тобой? Тебе плохо? — внезапно встревожился помощник.

Марон, закрыв глаза, привалился к стене с видом человека, изможденного до последнего предела.

— Ранен он, — пояснила Рэн, кивнув на его перебинтованную голову. — Крови много потерял. Есть у вас что-нибудь? Крапива, шиповник?

— Вина бы ему красного дать, да вряд ли оно здесь найдется, — вздохнул помощник. — И накормить как следует. А что до лекарств, то они на складе под замком. А ключ вон у этого.

— Обойдемся и без ключа, — решительно произнес Рахан. — Веди и показывай. Тебе ведь еще гипс потребуется, правда? А в случае чего вали на нас, как на покойников.

Замок на дверях сарая, где по идее должно было бы храниться госпитальное имущество, он сорвал без особых затруднений. Но ничего, кроме пустых полок, там не было. Только на земляном полу валялась ржавая проволочная шина, которой фиксируют сломанное предплечье, да в углу под самым потолком пылилась какая-то книга. Ее, очевидно, просто сочли не представляющей никакой ценности. А все, что имело смысл красть, было украдено и пропито еще давным-давно. И уж конечно, в том, кто это сделал, сомневаться не приходилось.

Рэн, привстав на цыпочки, протянула руку и взяла с полки то немногое, что еще там оставалось.

— Ого! — внезапно воскликнула она. — Да ведь это же настоящее сокровище!

— Где? — заинтересовался помощник. И, заглянув через ее плечо, разочарованно протянул:

— А-а, так это вообще не по-людски…

— Угадал, — кивнула Рэн. — Это эльнарин. «Целительская магия с присовокуплением новейшего и полного травника земель Ордена Двойной Звезды». Подари ее мне, а? Все равно она здесь никому не нужна.

— Не могу, — ответил тот. — Это же единственное, что здесь осталось.

— Ты же все равно не сможешь ее прочесть, — настаивала Рэн. — А я могу. Ну, что хочешь проси, только отдай. Хочешь, экзамен у тебя приму? А? На целителя?

— Хочу! — почти выкрикнул парень. — А ты можешь его принять?

— Могу, — кивнула Рэн. — Пошли обратно в госпиталь.

Торран уже пришел в себя и приветствовал помощника альтского целителя радостной улыбкой. Волчонок, по-прежнему сидевший возле койки (отогнать его так и не удалось), тоже улыбался во все свои сорок