— Итак, — подытожила Рэн. — Перед тобой раненый с переломом бедра. — Гипса нет, шины — сам знаешь какие. Твои действия?

…Несколько часов спустя она постучалась в дверь комнаты альтского командора. Марон и Рахан вошли вслед за ней.

— Прошу официально скрепить печатью. — Рэн положила на стол подписанную лицензию на право заниматься целительством. — И еще: о том безобразии, которое представляет собой здешняя медицинская служба, станет известно всему Ордену. Я об этом позабочусь.

— Гипса на сломанную ногу — и то не нашлось, — подлил масла в огонь Марон. — То есть я просто не нахожу подходящего приличного слова.

— Так. А у вас самих есть у кого-нибудь подобная лицензия? — лицо командора от гнева стало темно-лиловым, но, несмотря на это, он понимал, что для отказа нужны законные основания.

— Пожалуйста, — Рэн достала из сумки свою. — Сам магистр Фиолетовой провинции заверил.

— Ого! — удивился командор, проглядев бумагу. — Высшее посвящение! А почему выдано не в Карсе и даже не в Синей?

— А этот вопрос, — твердо ответила Рэн, — имел бы смысл по отношению к гарнизонному целителю, но никак не к страннику, которым я являюсь.

— Странник на то и странник, — примирительно произнес Рахан. — У меня у самого целительская лицензия выдана в Киралонге. Правда, у меня посвящение не высшее, я могу только неотложную помощь оказывать.

— Как и я, — кивнул Марон. — Рану перевязать, кровь остановить, зуб гнилой вырвать, нарыв вскрыть, в общем, необходимый страннический минимум. Правда, у меня как раз бумага выдана в Крихене.

— Так, — командор медленно успокаивался. — Значит, Рэн из Карса, Марон из Крихены и Рахан из Румпаты своими подписями сие удостоверяют.

Он приложил к лицензии печать, потом взял перо, обмакнул его в чернильницу и вывел на документе несколько слов.

— Сего ж числа… командором крепости Альта заверено… с приложением гербовой печати, — сказал он. — У вас все?

— Нет, — ответил Марон. — Четвертый странник, который пришел с нами, — вовсе не странник и даже не рыцарь, но очень хочет принять Посвящение. Поиск им проведен самостоятельно.

— Зверь у него какой? — осведомился командор.

— Лесная кошка. Как вот у Рэна.

— Имя?

— Равини.

— Лет сколько?

— Двадцать три. Вполне совершеннолетний. Меч для него есть, отобрали по дороге у какого-то разбойника, — пояснил Марон.

— Вам известно, что меч рыцаря принадлежит Ордену и должен быть возвращен в ту же крепость, где был выдан? — холодно произнес командор.

— Положенная надпись отсутствует, ее придется выбить, — ответил Марон. — И, кроме того, я не уверен, что прежний владелец этого меча был достоин звания рыцаря.

Фразу эту при желании можно было толковать двояко. Но командор в такие тонкости вникать не стал.

— Хорошо, — согласился он, — обряд Посвящения будет проведен сегодня в полдень. Официальное объявление об этом я сделаю во время завтрака. Который, кстати, уже начинается, — добавил он после прозвучавшего за окном сигнала трубы.

— Разрешите идти? — спросил Марон по праву старшего.

— Идите.

— Не нравится мне все это, — озабоченно произнес он, как только трое странников оказались в коридоре.

— Так что же, сбегать с Посвящения? — спросила Рэн.

Вопрос, конечно же, был риторическим. Но Марон ответил спокойно и твердо:

— Сбегать с Посвящения нельзя. Но мы все четверо должны держаться вместе. Есть только из общего котла. Ничьего угощения не принимать. Ясно?

И чуть не расхохотался: на лицах Рэн и Рахана без всяких затруднений читалось, что им как раз это очень даже ясно.

— Ну что ж, — подытожил он. — Тогда пошли за Равини.

Завтрак прошел без всяких приключений. Ничего не произошло и после завтрака. До самого полудня, когда все собрались во дворе крепости, и с последним ударом колокола альтский командор произнес ритуальную фразу:

— Есть ли здесь кто-либо, противящийся посвящению сих двоих в рыцари?

— Я против посвящения Торрана! — крикнул внезапно какой-то рыцарь в голубом плаще. — Вы же все видите, что он искалечен!

— Хорошо оплаченный вздор, — шепнул Марон стоявшей рядом с ним Рэн. — Сейчас посмотрим, какой теперь в Альте целитель: смелый или нет?

Бывший помощник вышел из строя.

— Заявляю возражение, — сказал он. — Вопрос о том, искалечен ли Торран навсегда, должен решаться не раньше, чем через полтора месяца. За меньший срок переломы не успеют срастись. Кроме того, речь идет не о тайных болезнях, а о травме, полученной во время Поиска. Мне неизвестно положение Устава, приравнивающее подобную травму к хроническим болезням.

— И даже напротив того, — тихо прокомментировал Марон. — Если бы Торран разбился насмерть, и то его следовало бы похоронить, как рыцаря. Зверь-то его не бросил!

— Протест не принимается, — подытожил командор. — Итак, преклоните же колени, ибо я прочту вам первый параграф Устава.

Преклонить колени Торран не мог при всем желании: он лежал навзничь на носилках, аккуратно установленных на четырех табуретках. Но Равини исполнила требуемое.

— Да не уничтожит более никогда и никто жизни на земле, громко произнес командор, — и во исполнение сего всякому рыцарю Ордена вменяется в первейшую обязанность беречь и охранять все живое в живом мире и пресекать все, направленное на погубление живого!

Домовенок

— Ах-ха-ха! — весело хохотал подвыпивший во время пиршества Рахан. — Знал бы он, кого посвятил!

— Если бы не Торран, он, может быть, и насторожился бы, — возразила Рэн. — Его тоже можно понять. Ну что такое посвящение в рыцари никому не известного парня из деревни по сравнением с Торраном?

— И по сравнению со спившимся целителем, — добавил трезвый, как иней, Марон. — Достаточно скверно уже то, что мы это безобразие видели. Не думаю, что нас теперь отсюда так просто выпустят.

— Думаешь, нас могут убить? Прямо в крепости средь бела дня? — с сомнением покачала головой Равини.

— Средь бела дня — вряд ли. А вот ночью могут запросто, — хладнокровно отозвался Марон. — Поэтому давайте-ка сначала запрем эту дверь изнутри и до утра никуда высовываться не будем. Спать по очереди, свет не гасить. А утром попытаемся выбраться во двор. Прилюдно убить нас уже не посмеют.

— А на дороге? — поинтересовалась Рэн.

— А на дороге мы еще посмотрим, кто кого. Не пошлют же за нами в погоню половину гарнизона!

— Тихо! — внезапно прошептала Рэн. — Вы слышите?

— Не бойтесь, — пискнул из угла чей-то тоненький голосок. — Это я.

Существо, выползшее из-под койки, было ростом меньше трех стоп. Его голова не доставала до плеча Марона, несмотря даже на то, что он сидел, а оно стояло. Босые ноги были покрыты густой курчавой шерстью. Но на лице его не было ни малейшего следа растительности, и живые синие глаза смотрели весело и дружелюбно.

— Ведь это же домовой, правда? — немного растерянно произнесла Равини. — Я думала, они