– Ты «Красную Звезду» читал о подвиге панфиловцев? Помнишь слова политрука Клочкова: «Велика Россия, а отступать некуда». Вот и нам отступать некуда. Иди и думай, думай.

Панфилов бросил карандаши в стакан чернильного прибора.

– Все понял, Селезнев?

– Так точно, товарищ генерал.

– Тогда за работу. Не буду повторять тебе старую избитую пословицу про то, как глаза боятся… На войне глаза часто боятся, сам знаешь. Но руки-то нам зачем даны, полковник. Да еще голова в придачу.

Начальник разведки поднялся. Встал и полковник Селезнев.

– Ты с кандидатурой командира не тяни. Только учти. Нужен отменный парень, не только смелый. Смелости тут мало. Умный, хитрый, с головой на плечах. Нестандартно мыслящий. Чтоб многое знал, умел. Необходимы ребята молодые, крепкие, выносливые, но с опытом.

Генерал вздохнул.

– Перестарался что-то я. Портрет слишком идеального командира разведгруппы нарисовал. Где ж такого взять.

– Есть у меня такой. Отличный мужик, товарищ генерал. Не оскудела земля Русская на таланты.

– Смотри, Павел Николаевич, не ошибись.

– Группу возглавит офицер нашего отдела воентехник 1-го ранга Баталин. Участник финской войны, награжден медалью «За отвагу». Кстати, за успешные боевые действия в составе разведывательно-диверсионной группы. Окончил электротехническую академию. Радиоинженер. В сороковом-сорок первом годах находился в служебной командировке в Китае. Немецким языком владеет в совершенстве. Умен, расчетлив, хладнокровен.

– Хорошо. Действуй.

Глава 4

В тот же день полковник Селезнев вызвал к себе Сергея.

– Баталин, ты просился в разведку? Говорил, что закис в штабе? Как же я могу тебе позволить закиснуть окончательно. Есть предложение тебе возглавить специальную разведывательно-диверсионную группу. Как сказал генерал Панфилов, необычную.

– Что значит необычную?

– Пока не знаю. Задачу будет ставить лично начальник Главного управления. Какую, не ведаю. Не допущен. Скажу только, что за много лет работы в разведке, впервые имею такие полномочия. Со всего Советского Союза собрать самых лучших спецов…Понял?

– Не очень, товарищ полковник.

– Так ты не согласен?

– Еще как согласен. Только хочу уяснить задачу.

– Придет время, уяснишь. Сейчас главное для тебя, подобрать радистов.

Дальше они обсудили детали. Баталину действительно дали полный карт-бланш в подборе радистов в свою разведгруппу. Он выехал в город Горький, где теперь находился 40-й отдельный радиобатальон, готовивший радистов военной разведки. Там у него был хороший знакомый, командир первой роты капитан Александр Никеров. Он знал его по Китаю. Никеров руководил радиоузлом в Сучжоу. Вот Александр и поможет с подбором специалистов.

Прибыв в Горький, Сергей нашел улицу Коминтерна, дом 175. Здесь, в здании бывшей средней школы, разместился батальон. На первом этаже он нашел кабинет комбата капитана Хребто. Когда Баталин представился, комбат почему-то не поздоровался, как-то странно посмотрел на него, потом словно что-то вспомнив, сухо сказал:

– Да-да, мне звонили из Москвы. Поможем, найдем вам хороших радистов.

– У вас служит мой старый знакомый капитан Никеров. Вместе с ним в Китае были. Если вы не против, мы пообщаемся. Он и подскажет.

Командир был не против. Баталин поднялся на второй этаж и сразу с лестницы увидел табличку на двери кабинета: «Командир роты».

Никеров был рад старому сослуживцу, они обнялись, но от взгляда Баталина не ускользнуло настроение Александра. Он помнил его веселым, жизнерадостным старшим лейтенантом. Несмотря на все трудности, в Китае он никогда не терял присутствия духа.

– Саша, что случилось? Вы все как в воду опущенные. Комбат, смотрю, никакой, и ты…

– ЧП у нас. Девушка-курсант покончила с собой. Застрелилась на посту. Прекрасная девушка: стихи писала, рисовала, стенную газету выпускала.

– Из твоей роты, что ли?

– Из моей… Наташа Уманова. Отец у нее русский, а мать еврейка. Побоялась, что не возьмут, и в анкете написала, мол, родители оба русские. Особисты раскопали и накинулись, обманула органы. Обманула, чтоб от фронта увильнуть? Наоборот, на фронт стремилась. Ну, сам знаешь, нашим «особнякам» только дай повод. В общем, начали ее таскать, допрашивать. Мне об этом никто слова не сказал, ей тоже запретили говорить.

Никеров подошел к столу, выдвинул ящик, достал пачку папирос.

– Ты по-прежнему не куришь? А я затянусь. Горько, обидно, Сережа. На пустом месте из девочки чуть не врага народа слепили.

Он чиркнул спичкой, поднес ее к папиросе, и Сергей увидел, как дрожат от волнения пальцы ротного. Никеров сделал одну глубокую затяжку, другую и продолжил:

– А она девчонка гордая. На посту в карауле винтовку направила себе в сердечко и нажала на спусковой крючок. Рядом нашли тетрадь. Написала: «Умираю патриотом. Меня кровно обидело, что мне не доверяют. Я ухожу из жизни». На этом письмо обрывается.

Никеров умолк. В коридоре были слышны девичьи голоса, видимо, объявили перерыв между занятиями. Кто-то тихонько постучал в дверь кабинета, осторожно заглянул, но ротный даже не поднял головы.

– Вот такая у нас трагедия. А тебя каким ветром занесло в наши горькие края.

– Есть дело к тебе. По приказу командования формирую разведгруппу. Надо двух радистов.

– Без проблем. Но что случилось? Раньше никто из столицы по такому делу не приезжал. Мы готовили радистов и отправляли их в ваше распоряжение. А теперь… Не доверяете?

– Ежели бы не доверяли, я бы к тебе не приехал. Дело в том, что мне самому приказано возглавить разведгруппу. Выбрать только лучших. Задачу будет ставить лично начальник Главразведуправления. Какую? Я пока ни сном ни духом…

– Ну, если сам лично!.. – Никеров поднял голову и закатил глаза в потолок. – Выходит, крепко ты попал, Серега. В такой ситуации, как не помочь старому другу-китайцу. Значит, так, три роты у нас в батальоне. По 80–90 человек каждый месяц отправляем на фронт. Выбирай любых.

– Слушай, друг-китаец, мне не любых надо, а самых лучших. Всего два человека из восьми десятков.

– Парня и девушку, как я понимаю.

– По мне, я бы двух мужиков взял. Но сам знаешь, в рейде может всякое случиться. Девчонок проще отлегендировать. Мол, война разлучила с родными, развела, разбросала… А молодой, крепкий парень… Что ты здесь делаешь, почему не в армии? Потому, Саша, давай парня и девку. Только для начала я с личными делами поработаю, сам проверю.

Никеров затянулся сигаретой, выпустил дым, покачал головой.

– Не пойдет, Серега. Мужика, пожалуйста, вдоль и поперек проверяй. А девку не дам. Девок проверять имеет право только комроты. Лично. Головой отвечаю.

– Cколько у тебя ребят из восьми десятков?

– Пятнадцать человек едва набирается.

– Выходит, оставшиеся шестьдесят пять – девушки. Вот это гарем, Никеров. И тебе одной красавицы жалко для старого друга.

– Мне ж их после войны всех замуж выдавать. С меня и спрос. А тебя потом ищи-свищи, как ветра в