- Умно, - деловито кивнул Денис. - Решение оригинальное,но верное. Если дед увидит отца пьяным в хлам, такое начнется… Ладно, тогдажелаю успехов.

Он скрылся в подъезде, а я с грустью смотрела на закрывшуюсядверь и думала о том, что с сочувствием я в очередной раз пролетела. Никто несобирается мне сочувствовать, потому что я кругом сама виновата. Виновата, чтоне оформила гражданство и не получила паспорт, виновата, что приехала изТашкента в Москву, виновата, что захотела в Москве остаться. Виновата даже втом, что меня бросил муж. А раз сама виновата, то чего меня жалеть?

А возле отделения милиции кипела жизнь! Но какая-тостранная, не милицейская. Помимо машин с голубой полосой, перед зданием былиприпаркованы автомобили самого разного калибра, от скромных "Жигулей"до навороченных иномарок. На крыльце стояла группа солидных мужчин в дорогихпальто и куртках, все они оживленно и шумно что-то обсуждали, громко хохотали,жали друг другу руки. Аргон нашел под чахлым кустиком что-то интересное инадолго задумался, я не стала его дергать, пусть пес развлечется. Стояла исмотрела на милицейское крыльцо. Мужчины постепенно спускались с крыльца,садились в машины и уезжали, их места перед входом занимали другие, выходящиеиз здания. Когда появился очередной фигурант, то по огромным букетам, которыеон нес в руках, я поняла, что здесь справляли чей-то день рождения. Скореевсего, начальника или кого-то из замов, и все эти дядьки на иномарках и вдорогих пальто приехали поздравить юбиляра. А мне уже так давно никто не дарилцветы…

Увлекшись разглядыванием букетов, которые суетливыеприхлебатели укладывали в одну из машин, я и не заметила, как из общей массыпоздравлянтов отделилась одна фигурка и двинулась в мою сторону.

- Добрый вечер, - послышался негромкий голос рядом сомной.

Я вздрогнула от неожиданности и с недоумением уставилась наневысокую неказистую личность в мятом плаще, вышедшем из моды, по-моему, еще домоего рождения.

- Здравствуйте, - машинально ответила я.

- У вас что-то случилось?

- Нет, у меня все в порядке. А что?

- Просто я смотрю, вы стоите прямо перед отделениеммилиции уже минут десять и никуда не уходите. Так обычно ведут себя люди,которые нуждаются в помощи, но не решаются зайти и попросить.

Я рассмеялась:

- Это собака стоит, а не я. Я просто жду, когда оназавершит все свои важные дела.

В темноте мне было плохо видно лицо неожиданногособеседника, но все-таки удалось разглядеть, что ему под шестьдесят и чтокрасотой он не блистал даже в лучшие годы своей молодости. От него пахлодешевым одеколоном и дорогим коньяком. То есть его на юбилее тоже угостили,наряду со всеми этими вальяжными, довольными жизнью, модно одетыми владельцамииномарок.

Наверное, вон те жалкие ржавые "Жигули" как разему и принадлежат.

- В таком случае прошу прощения, - личность в мятомплаще изобразила легкий полупоклон. - Не смею мешать.

Он отошел от меня, но не сел в машину, а направился всторону метро. Я посмотрела на часы: двадцать минут на исходе, поравозвращаться на позицию и занимать оборону.

Я едва успела. К подъезду мы приблизились с разных сторон,вернее, я подошла, а Гомер подъехал. Он не заметил меня, долго и с трудомвыбирался из салона, путаясь в собственных ногах, потом стоял в полусогнутомвиде, опираясь об открытую дверь, и разговаривал с человеком, сидящим в машине.Я так понимаю, это и был нарушитель Семейного спокойствия, некто Слава, скоторым Гомер набрался, а теперь трогательно и проникновенно прощался. Наконецмашина уехала, Великий Слепец разогнулся и, с трудом передвигая ноги, понессебя к двери подъезда. Тут-то я его и перехватила.

Я как- то уже упоминала о том, что благодаря работе на"Скорой помощи" получила обширный опыт общения с пьяными. Опыт этотпозволил мне сформулировать ряд законов, один из которых гласил: "Никогдане пытайся объяснить пьяному, что он пьян, если он сам этого не понимает. Онвсе равно тебе не поверит". Поэтому не было никакого смысла говорить ПавлуНиколаевичу ни заранее по телефону, ни прямо сейчас о том, что ему не следуетидти домой в таком виде, потому что он безобразно пьян и Николай Григорьевичпросто не вынесет такого непотребного зрелища. А пьян он был крепко.

Знаете, есть такой вариант опьянения, когда тело, следуязаданной программе, движется в сторону дома, но мозг уже не функционирует иничего не соображает, и создается ложное впечатление, что раз человек держится наногах и даже сознательно идет по нужному маршруту, то он еще вполне адекватен ис ним можно иметь дело.

Нельзя. Ему ничего невозможно объяснить, потому что он тебяне слышит и слов твоих не воспринимает. Вернее, не так Слова он воспринимает,но, во-первых, выборочно, то есть не все подряд, а каждое третье, и во-вторых,понимает их довольно-таки своеобразно. Поэтому слова должны быть оченьпростыми, хорошо знакомыми и понятными. И кроме того, их должно быть много,чтобы воспринятая треть оказалась достаточно информативной. Отсюда вытекалвторой закон общения с пьяными: говорить нужно много, но медленно, по двадцатьраз повторяя одно и то же, фразы должны быть короткими, желательно безприлагательных, то есть, по возможности, одни только существительные, местоименияи глаголы.

- Посидите, - я буквально толкнула Гомера на скамейку,стоящую перед подъездом.

Потом села рядом, крепко вцепившись свободной рукой в рукавего кашемирового пальто, дабы пресечь несанкционированные попытки проникновенияв подъезд.

Теперь нужно сделать паузу, чтобы он осознал, что сидит, ане идет, и что рядом с ним сижу я. На паузу ушло около минуты. Он немножкопораскачивал головой, потом сфокусировал взгляд на мне.

- О… Ника…

- Правильно, - одобрительно кивнула я.

- О… Гошка…

- Тоже правильно.

- А Патрик где?

- Дома.

- А мы?

- А мы на улице. На улице мы сидим. Здесь свежийвоздух. Дышать полезно Собака гуляет. Мы ждем. Она гуляет - мы ждем. Дышимвоздухом. Это полезно для здоровья.

- Хорошо, - Гомер удовлетворенно хрюкнул. - Гошка, я стобой гуляю. Гошка, иди сюда.

Аргон немедленно подошел и мордой ткнулся хозяину в колени.

- А Славик где?

- Славик уехал, - терпеливо объяснила я. - Он спит. Ужепоздно.

- А я?

- А вы гуляете.

- Почему? А спать?

- Сначала гулять. Потом спать. Все по очереди. Сначалаодно, потом другое. Сначала гуляем, потом спим.