Он начал всерьез подумывать о том, чтобы убить ее.

Но судьба помогла, отвела от греха, послала тете Ане болезньлютую и скоротечную. Так что не вышло у нее ничего. Пока Игорь был маленьким,она не могла тратить деньги слишком расточительно, все-таки при советскойвласти такие фокусы не проходили, так что до начала девяностых потрачено былосовсем немного. А уж когда дикий капитализм начался и никто ни у кого ничего неспрашивал, трать сколько хочешь, тогда бы тете Ане и развернуться, ан нет,всего-то три-четыре годика пожила она на не праведные денежки и отошла в мириной.

Что она за это время успела, кроме как одеться с ног доголовы и объездить с любовниками всю Европу, проживая в самых дорогих отелях илетая первым классом?

Успела кое-что. Во-первых, продала однокомнатную квартирку вхрущевке и купила для Верочки хорошенькую "двушку", чтобы девочкебыло с чем замуж выходить. Отремонтировала ее и обставила. Дочери сказала, чтоподвернулся удачный обмен с совсем крошечной доплатой, а та и поверила, тоже ведьв рот матери смотрела и вякать не смела, тетя Аня именно потому так успешнопроизвела воспитательный процесс над племянником, что предварительно отработаламетодику на собственной дочке. Во-вторых, милая тетушка купила лично для себя ине скупясь обставила "трешку" в элитном доме, которую до поры довремени держала законсервированной и использовала только для интимных встреч.Предусмотрительной была, понимала, что Игорь рано или поздно женится и встанетвопрос о том, чтобы родственнички убирались по месту постоянной прописки. Илине женится, а просто повзрослеет настолько, что посмеет встать на дыбы. Вквартире Игоря ей было удобно - центр, от метро близко, до работы добиратьсяпятнадцать минут, а от нового ее жилья - все полтора часа выйдет, да и тайникис ценностями здесь, под рукой, а на новой квартире, даже если удастся всевывезти, хранить это богатство негде, не дай бог украдут, так что пока былавозможность, тетя Аня изображала заботливую родственницу, без опеки которойпарень немедленно пропадет, и съезжать не торопилась.

Игорь терпел и набирался сил для рывка. Он понимал, чтодолжен переделать себя, создать себя заново, стереть из памяти и из души тогопослушного и безропотного мальчика, который НЕ СМЕЕТ. Не смеет подозревать иплохо думать о тете Ане, не смеет спрашивать и требовать ответа, не смеетзалезть в тайники и все перепрятать, а потом смотреть на тетку невиннымиглазами и говорить, что не понимает, о чем речь, о каких ворах и какихценностях.

Он всерьез занялся собой. И когда ему показалось, что он ужеблизок к поставленной цели, что еще чуть-чуть - и он ПОСМЕЕТ… Вот тут-то теткаи умерла. Очень кстати.

Дальше все было просто. Тактичная Верочка тут же переехаласначала к себе, в новую "двушку", а спустя год, после окончания всехюридических формальностей с наследством, в мамину "трешку". Похоже,она не меньше Игоря испытывала давление матери и страдала от него, потому что,осиротев, как-то на удивление быстро расцвела, похорошела, а через некотороевремя, когда ей было уже хорошо за тридцать, и замуж вышла. Игорь был насвадьбе, веселился вместе со всеми и искренне радовался за сестру. Он не былзлым, во всяком случае по отношению к Вере, и у него хватало ума понимать, чтоона точно такая же жертва тети-Аниной жадности и наглости, как и он сам. Ижених Верочкин ему понравился, хороший мужик. Дай им бог счастья и любви, пустьживут в добре и согласии.

Однако же работа над собой, оказавшаяся ненужной с точкизрения борьбы с теткой, принесла Игорю немало пользы. Он внимательно икропотливо пересмотрел всю свою жизнь и, к собственному удивлению, понял, чтоглавным чувством, преследовавшим его с того момента, когда в его жизнипоявилась тетя Аня, было чувство униженности. А причиной этой униженности былото, то он НЕ СМЕЛ.

Из этого удивительного открытия родилось Дело, которомуотныне Игорь Савенков посвящал основную массу времени и сил, свободных отработы и личной жизни.

Дело дарило ему наслаждение. Такое наслаждение, какое немогла дать ему ни одна женщина, ни одна самая лучшая книга и никакая самаяпрекрасная музыка.

* * *

Проводив Веру с кладбища до ее дома, Игорь сел в машину инаправился туда, куда влекло его Дело. Сегодня среда, по средам онавозвращается домой около семи вечера, проверено неоднократно. Он купил большойбукет цветов и занял позицию у выхода из метро "Сокольники". Ждатьпришлось недолго, у этой женщины жизнь размеренная, по часам выверенная,эксцессов не предусматривающая.

Вот и она. Усталая, лицо безрадостное, глаза потухшие. Идеттяжело, и все ее годы на виду, ни один не спрячешь. Ей должно быть пятьдесятдва - пятьдесят три, Игорь помнил, что она всегда была на двадцать лет старшеего.

- Здравствуйте, Ольга Петровна, - он шагнул ейнавстречу, протягивая букет.

- Это опять вы?

Но не удивилась, словно знала, что он снова будет встречатьее. Знала и ждала. Хотя сейчас, как и в прошлые разы, начнет делать вид, будтодля нее это полная неожиданность.

- Опять я. Вы мне не рады?

Она не ответила, но букет взяла, поднесла к лицу.

- Хорошо пахнут.

Цветы скрыли ее улыбку, но Игорь был уверен, что улыбкабыла. Точно была.

- Позвольте, я вас провожу?

- Проводите. Хотя я все равно не понимаю, зачем вам этонужно, Игорек. Вы такой молодой, красивый мужчина, ну что вам за интереспровожать такую скучную старуху, как я.

- Вы не старуха, Ольга Петровна, вы - Женщина с большойбуквы, и я прошу вас больше никогда так о себе не говорить. Это оскорбительно.

- Для кого оскорбительно? Для меня?

- В первую очередь для меня. Такими словами выоскорбляете мои чувства.

- Вы не похожи на современных тридцатилетних мужчин,Игорек, - заметила она, теперь уже открыто улыбаясь. - Вы как будто из другогопоколения.

- Почему?

Он отлично знал, почему, и хорошо понимал, что именно онаимеет в виду. Но он хотел, чтобы Ольга Петровна сама сказала. Вслух. Этодоставит ему удовольствие.

- Потому что современные тридцатилетние мужчины незнают таких понятий, как оскорбление чувств.

И даже если что-то подобное испытывают, все равно не находятнужных слов, чтобы это выразить. Наступила эпоха словесного оскудения. Яежедневно слушаю, как говорят мои ученики, и прихожу в ужас, ведь они владеютот силы тремя десятками слов, и уж конечно, при помощи этих жалких трехдесятков не могут сформулировать ни одну более или менее сложную мысль. А увас, похоже, были в школе хорошие учителя литературы и русского языка.

Вот. Она это сказала. Игорь был наверху блаженства.

Да, учителя у него были хорошие, особенно одна, которая велалитературу и русский с седьмого по десятый класс. Ольга Петровна Киселева.Боже, как она была красива! Во всяком случае, Игорю так казалось. Он таял отвосторга, глядя на нее, сердце его готово было разорваться, и он ненавиделзвонок, возвещающий об окончании урока. На ее уроках он готов был сидеть вечно.А она его даже не помнит… Ни в лицо (но это ладно, за столько-то лет оннаверняка сильно изменился), ни по фамилии.