– Должна мне твоя сродственница, ещё с прошлой осени должна! – недовольно ответил Форен, отвлекаясь от Раты.

– Уйди, Лина, уйди, пожалуйста, – глухо попросила приютившая её женщина.

– Сколько?

– Шесть серебряных монет! – осклабился Форен.

Лина достала из карманчика ровно шесть монет, подошла к вымогателю, взяла его ладонь, вложила в неё деньги, сама же крепко сжала его пальцы и, жёстко глядя мужчине в глаза, произнесла лишь одно слово:

– Прощайте!

Тот несколько мгновений с удивлением, даже с некоторой обидой, смотрел на монеты, поднял взгляд на Лину, видимо, собираясь что-то сказать ей, но, встретившись с нею глазами, придержал грубые слова, зло зыркнул на Рату и уже у двери произнёс:

– Как есть, ведьму пригрела, Ратка. Смотри, как ещё перед ней рассчитываться будешь!

Никто ему ничего не ответил. Вскоре во дворе заскрипела телега, и господин Форен отправился дальше.

– Мы рассчитаемся, мы обязательно рассчитаемся с вами, леди Полина! – Рата, не глядя на девушку, любовно гладила отвоёванную Зорьку.

– Рата, мне тяжело слышать от вас эти слова, – Лина подошла к женщине. – Вы приняли меня в образе гулящей девки, накормили, помогли с одеждой, оставили у себя. И ни о чём не спрашиваете, за что я вам очень благодарна. Скажите, вы ждали от меня какой-нибудь оплаты?

– Ну какая с тебя плата, Линушка, – вздохнула Рата. Потом осеклась.

– Зовите меня так. Так меня никто ещё не называл, – Полина погладила собеседницу по руке, а потом спросила совсем о другом: – Кажется, в доме пахло свежим хлебом, Зорька, дашь нам молочка?

– Что ж я голодной тебя держу! – спохватилась женщина.

Когда они дружно зашли в дом, там их встретили испуганная Ниса и хмурый Начек.

– Ну что, идём в лес? – подмигнула парню Полина.

– Надо бы, – рассудительно произнёс он, – но…

– Господин Форен не вернётся, мы всё решили. Долг отдали.

Лина заметила, как отчаяние в глазах парня сменяется сначала недоверием, а потом надеждой.

– Мы отдадим тебе всё, – решительно начал он, но, заметив, как девушка обречённо вздохнула, замолчал и принялся за еду.

Этот и последующие дни они посвятили сбору ягод и подоспевших им на смену грибов. Нашли даже пару деревьев, в дуплах которых угрожающе жужжали пчёлы. К великой радости ребят, Лину злобные насекомые не тронули, и несколько ладных туесков наполнились ароматными сотами. Рата согласилась с доводами гостьи, и часть урожая они решили засушить и продать. По стенам сеновала растянулись нитки с грибами, а под самой его крышей одуряюще пахли сохнущие ягоды.

Жили Рата и дети тем, что продавали молоко и овощи с огорода, которые каждое утро отвозил в близлежащий городок один из деревенских мужиков по имени Орон. Он только многозначительно покряхтывал, когда к обычным огурчикам и молодой свекле стали добавляться лесные богатства.

– С руками нынче твой товар отрывают, соседушка, – покручивая сивый ус, сообщал он.

И правда, Зорька прибавила молока, да жирного, сыр и масло из него выходили знатные. В огороде овощи росли на загляденье – пупырчатые огурчики не перерастали, крутобокая капуста не трескалась, лук и салат до сих пор стояли зелёные, как и по весне.

– Год такой удачливый вышел, – отвечая ему, Рата краснела, как девчонка и скромно опускала глаза.

Как-то незаметно стало получаться, что Орон, одиноко живший неподалёку от них, стал частенько оставаться на ужин по вечерам, когда завозил вырученные деньги. Жена его давно померла, а обе дочери были замужем и уже имели своих детей, некогда им было уделять внимание ещё не старому отцу – семейные хлопоты отнимают много времени. Так и вечеряли они впятером в уютно обвитой дикими виноградными лозами беседке.

В один из походов в лес Начек сам начал разговор.

– Лин, я уже, конечно, большой, но не совсем, не могу я мамку от всяких защитить, – здесь он помялся, подбирая слова. – А вот Орон может.

– Прекрасно, я рада, что ты понимаешь это, не будем им мешать, – девушка сама замечала, какие взгляды с некоторых пор бросали эти двое друг на друга. И нужно-то всего было, что напоить их отваром, раскрывающим глаза на свои и чужие чувства.

– Так, как они мнутся друг возле дружки, я быстрее вырасту и женюсь на тебе! – заявил парень.

Полина не обратила на его последние слова внимания, лишь спросила:

– Что же ты предлагаешь?

К концу недели был разработан коварный план. Начек протопил баньку раньше положенного срока и складывал в поленницу оставшиеся дровишки, Ниса убежала к подружкам на вечерние посиделки, Лина ушла разговаривать с огородными травками и попросила, чтобы ей никто не мешал, оставшейся в кои-то веки не у дел Рате пришлось идти в баньку одной. Весь план строился на том, что ничто не задержит в пути их нерешительного соседа. Приехал! Встретил его Начек.

– Мамка? Да здесь где-то, где ж ей быть. А у нас банька сегодня знатная, не желаете попариться с дорожки, дядька Орон?

– Попариться, оно, конечно, хорошо, – степенно ответил тот. – Мать бы сначала повидать, деньги ей отдать.

– Повидаете, обязательно повидаете, – поддержала Начека Полина, – а пока в баньку сходите, у нас и венички свежие!

Орон растерянно оглядел двор, как и следовало ожидать, нигде не обнаружил хозяйку и, махнув рукой, зашёл в баньку. Начек, победно улыбнувшись, подпёр дверь предбанника заранее припасённой чурочкой. Немного постоял под дверью, послушал, потом улыбнулся ещё шире и пошёл доделывать свои дела. Много позже он отодвинул от двери непонадобившуюся подпорку, но и тогда увлёкшаяся парочка не сразу покинула столь гостеприимный домик.

– Ох, Начек, ох, хулиган, пороть тебя некому, – говорил наутро довольный дядька Орон, приведя домой смущающуюся Рату – ночевали молодые в доме у новоявленного жениха.

– И я про то же, дядька Орон, – Начек нисколько не испугался, – давно пора взять моё воспитание в мужские руки, а то скоро поздно будет!

– Спасибо тебе, Линушка, – поблагодарила вечером девушку Рата после того, как им удалось остаться наедине.

– А мне за что? Это Начек вас свёл.

– Счастье в наш дом с тобой заглянуло, за что же ещё. Я каждый раз, как в храм к Верховным хожу, благодарю их за то, что они послали тебя нам. И каждый раз прошу их, чтобы они не провели мимо тебя суженого твоего, заслуживаешь ты счастья, девочка. Кем бы ты ни была.

***

С того момента, как Орон перебрался к Рате, в их домике стало тесно. Молодожёны заняли комнату, где раньше обитал Начек, а парень перебрался под навес. Всё в их семье сладилось, можно было не беспокоиться, уж крепкий мужик постоит за своих. Не то, чтобы Полина чувствовала себя лишней, но не её здесь место. Слава о собственной ведьме уже побежала по окрестным деревням. Уже потянулись к ней за помощью деревенские. И рассчитывались по-своему, по-деревенски. Кто курочку принесёт, кто яичек, а кто и мешок зерна. Давно она отработала своё содержание. Можно со временем лошадьми заняться, как и хотела. Но, не здесь.