Резко развернувшись и вскинув дополнительные щиты я ищу глазами того, кто метнул лезвие. И замечаю его практически сразу.

В первый момент мне кажется, что это Синн уже нашёл меня. Но вот незнакомец выходит на свет, и я вижу, что ошиблась. Да ростом такой же, но чуть более массивный. И двигается так же хищно и плавно. Оборотень? Скорее всего. Лица под капюшоном не рассмотреть, только подбородок с тёмной щетиной и иронично усмехающиеся губы. Вот просто уверена, что смотрит он на меня. Чувствую его взгляд.

–  Кто вы? – долетает до меня испуганный лепет, плачущей девушки.

– Неравнодушные прохожие, – за нас двоих отвечает незнакомец, направляясь к бедняжке.

Игнорируя мой настороженный взгляд, приседает рядом с ней. Девчонка испуганно шарахается, пытаясь уползти подальше и тихо поскуливая.

– Тшшш, маленькая. Я не причиню вреда, – тихо рокочет этот «неравнодушный прохожий», не двигаясь и смотря ей прямо в глаза. – Успокойся и позволь нам тебе помочь.

Я ещё удивляюсь этому неожиданному «нам», а бедняжка, словно завороженная, уже медленно кивает. Мужчина поднимается на ноги и протягивает ей руку. И она, всё так же таращась на него удивлёнными огромными глазищами, вкладывает свою маленькую ладошку в его огромную лапищу. Миг и он уже поднимает её с земли, помогая отряхнуться и поправить одежду. Притом явно ставит так, чтобы она не смотрела на своих несостоявшихся насильников и тёмные пятна крови на утоптанном снегу.

– Ты как здесь оказалась одна посреди ночи? – интересуется у неё тоном строгого родителя.

– Я с работы шла, – девушка бросает на меня беспомощный взгляд. Находит глазами мой клинок и становится белее этого самого снега.

Приходится клинок прятать, предварительно очистив снегом и высушив магией. То, что незнакомец нападать не собирается я уже как-то убедилась. Чувствую, что очень даже опасен, а вот угрозы для себя точно не ощущаю. 

– С работы в это время? – уточняю у спасённой нами Линн, подходя ближе. Кажется её именно так называл один из насильников. 

– Я горничной работаю, – словно оправдываясь, лепечет девчонка, заламывая руки.

Хотя какая девчонка? Может на год, или два только от меня младше. Совершеннолетняя. Это просто я себя уже чуть ли не древней чувствую в последнее время. А эта ещё и выглядит наивным нежным цветочком, который едва не потоптали. Вот ведь твари!

– Хозяйка немного приболела и приказала мне остаться подольше, чтобы помочь ей, если что-то понадобится. И вот только сейчас отпустила, – продолжает она, едва сдерживая слёзы.

– А что ж не позволила в доме переночевать? – интересуюсь, бросая быстрый внимательный взгляд на второго спасителя невинных дев, который как раз отправился осматривать всех троих подонков. Мужчина деловито проверяет мои заклинания, одобрительно хмыкая. Затем идёт к тому, которого сам завалил.

– Мне нельзя в доме ночевать, – с горечью и даже ненавистью выдаёт Линн. – Хозяйка боится, что я её мужа совращу и думает, что если я буду уходить на ночь, то он ко мне не полезет. Днём-то она следит, чтобы я её благоверного не соблазняла.

Нехорошее такое подозрение прокрадывается в моё сознание, но меня снова опережает мой неожиданный соратник, без малейшего напряга притащивший за ногу стонущую тушу бегуна в общую кучу.

– И который из них этот женатый ублюдок? – спрашивает зло. И от его леденящих интонаций даже меня пробирает.

– Тот, что убегал, – всхлипывает девчонка и, прижав ладони к лицу, принимается горько рыдать.

От неожиданности я даже на миг теряюсь, а потом делаю то единственное, что могу в данной ситуации – шагаю к ней и обнимаю бедняжку, пытаясь если не утешить, то хотя бы поддержать.

– Подстерёг меня вместе с друзьями. Гнали, как дикого зверя… а я не зверь. Я даже обращаться едва-едва умею. За что со мной так? А сейчас хозяйка скажет, что я сама виновата. И сдаст меня в жандармерию. Меня посадя-а-ат!

Ого! Чувствую, как глаза на лоб лезут. Оборотница, оказывается. Полукровка, наверное, раз едва обращаться может. 

– А ну тихо! Прекращай реветь! – приказываю ей твёрдо. Склоняюсь и тихо шепчу на ухо. – Никто тебя не посадит. Сейчас пойдёшь домой и ляжешь спать, а утром явишься в королевскую резиденцию и попросишь отвести к Тайре. Я предупрежу, тебя пропустят. Поняла меня?

Она, испуганно икнув, кивает. Открывает рот, чтобы что-то спросить, но не успевает.

– Прекрасная воительница, могу я поинтересоваться, что ты собираешься делать с этими недоносками? – слышу голос «неравнодушного прохожего». И снова мелькает странное чувство. Слишком он мне кое-кого напоминает. Хотя, может, я просто слишком много об этом кое-ком думаю.

– Надо бы их в жандармерию сдать, – морщусь.

Вот и плакала горькими слезами моя прогулка под мерцающим небом. Нет мне нигде покоя. И девчонку провести домой не мешало бы.

– Если снимешь свои заклинания, я отдам ментальный приказ. Сами дойдут, – заявляет мне этот очень… занятный тип.

И кто такой только? Маг точно. Но аура замаскирована так мастерски, что даже я почти ничего рассмотреть не могу. Силён, зараза.

– Ты менталист? – интересуюсь подозрительно. Не люблю эту братию. Очень не люблю. Особенно в свете последних событий. 

– Нет, – хмыкает он насмешливо. И снова ведь меня рассматривает. – Тонко воздействовать не могу. Только сломать и подавить. Или тебе мозги этого отребья жалко?

После того, что они собирались тут учинить с девчонкой? Вот уж точно нет. Вместо ответа я просто снимаю заклинание воздушного пресса с первого подонка и приглашающе машу на него рукой

Хмыкнув, мой нежданный помощник шагает к сипящему и жадно ловящему ртом воздух насильнику, вздёргивает его за шиворот на ноги, и ловит взглядом глаза. Пара секунд ничего не происходит, а потом недоносок, до этого беспомощной грудой висящий в хватке «неравнодушного прохожего», резко замирает, подбираясь. Даже кашлять перестаёт и принимает более-менее устойчивое положение.  

– Иди в жандармерию. И расскажи, как вы с дружками пытались надругаться над беспомощной девчонкой, – слышу я обращённый к недобитому насильнику жёсткий приказ, и тот, таращась прямо перед собой стеклянными глазами, разворачивается и уходит прочь.

Хм. Действенно. Надо всё-таки уделить менталистике больше внимания. Я тоже не прочь так уметь.

Дальше то же самое повторяется с остальными двумя и они, шатаясь и зажимая свои раны, отправляются вслед за своим подельником.

А я остаюсь на пустыре вместе со спасённой мною девчонкой, и незнакомцем, который вроде как случайно мимо проходил. Точь-в-точь, как я. Интересное совпадение. Совпадение ли?

– Ты далеко живёшь? – обращаюсь я к притихшей Линн.

– У восточных ворот, госпожа, – признаётся она тихо.