– Было бы странно, если б муж не входил в их число! – иронично пошутил Крис, – И кого же из них ты любила больше всего?

– Это уже вопрос не из области секса! Так мы не договаривались!

– Я полагал, ты не задумываясь ответишь, что мужа. Но, если я задел за больное, то извини.

– Нет, просто… Ну ладно! Скажем так, первый и последний любовники значили для меня гораздо больше трех промежуточных. Хотя на качество секса это никак не влияло, – добавила Катя после паузы.

– Даже так? Значит, ты получала удовольствие от секса, при этом не любя?

– А ты, что же, не получал?

– Физическое получал часто, а моральное – почти никогда.

– Так, так… Это уже интересно… Боюсь даже спросить, сколько же женщин было у тебя.

– Любовниц было около десяти, а любимых женщин – всего две.

– Не может быть! Как же ты умудрился написать такое количество откровенных песен, имея так мало женщин?

– Просто у меня с ними были непростые отношения… Но ты права, наш разговор все время стремится выйти за рамки. Так не пойдет!

А ты когда-нибудь занималась нетрадиционным сексом?

– Что?! Ты это придумал для того, чтобы резко сменить тему беседы или тебя это действительно интересует?

– Интересует.

– Ну что ж… Самый нетрадиционный секс у меня был с парнем в зеленом презервативе.

– О-о!!! Да ты просто извращенка!

– Да-а… – шутливо подтвердила Катерина, – На самом деле, в круглосуточном ларьке просто не было приличных контрацептивов.

Некоторое время они смотрели друг на друга с задорной улыбкой. Наконец, Крис собрался с мыслями:

– Интересно, как это… Какой-то парень занимался с тобой сексом даже не подозревая, что ты из себя представляешь…

– А ты сразу нарисовал себе картину: студенческая вечеринка, море спиртного и, как следствие, поход в ночной магазин за презервативами…

– Ну, извини…

– Да нет! Все примерно так и было. Только более красочно. И, поверь, он надолго запомнил, что я из себя представляю!

– А что, ты любишь устраивать представления в постели?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, что-то вроде театральной гиперболизации ощущений.

– Не-ет! Это не обо мне! Я никогда ничего не изображаю!

– И что, тебе никогда не приходилось симулировать оргазм?

– Ты знаешь, нет. Как правило, я всегда получаю от полового акта то, чего ожидаю.

– Так ты – скрытая нимфоманка?

– Что?! На твоем месте я не стала бы бросаться подобными ярлыками! Хотя… Если ко мне в руки попадает «волшебная палочка», мне всегда удается сотворить с ее помощью чудо!

Глаза Криса утроились в размере.

– Что такое? Не может быть, чтобы я повергла тебя в смущение!

– Да не то что бы… Однако, мне попалась на редкость раскрепощенная собеседница! Недаром говорят, что откровенный разговор о сексе порой может быть лучше самого секса.

– Ну, не думаю, что ты испытываешь потребность в сублимации!

– Хочешь, верь, хочешь – нет, но у меня не было секса уже пять лет.

– Что?!! Так, значит, я зря ревновала тебя в течение последних пяти лет? – шутливо возмутилась Катерина.

– А ты всерьез меня ревновала? Неужели у тебя было на это время?

– Ну, знаешь, это не отнимало у меня много времени… Я успешно совмещала это занятие с семейной жизнью.

Эта фраза была для Криса ударом ниже пояса. Однако разговор предполагал выяснение определенных интимных подробностей. И он дал себе установку на то, что соперника лучше знать в лицо, как бы это ни было неприятно. Он собрался с силами и продолжил расспросы в этом направлении:

– А годы замужества не повлияли на вашу сексуальную жизнь?

– Наоборот, мы стали более раскрепощенными, более открытыми к экспериментам, наши отношения укрепились доверием, мы избавились от лишних предрассудков…

– И по истечении пяти лет у вас не стало меньше секса?

– Нет. Общения стало меньше, а секса – нет.

– Но почему так?

– Со временем люди становятся менее интересны друг другу. А секс продолжает оставаться естественной потребностью. Мужчине он необходим для психологической разрядки и самоутверждения, а женщине – полезен для здоровья. Зачем же лишать себя этого без видимых на то причин?

– Ну да, наверное, ты права. Хотя все это дико… Всегда хочется верить, что у тебя все будет по-другому.

Они одновременно подумали об одном и том же, и Катя, поняв это, попыталась жестом предотвратить произнесение этого вслух, но Крис ее опередил:

– Мне кажется, у нас все было бы иначе!

Катино лицо побелело. Она не ожидала такого поворота событий. Она что есть силы собрала все свое самообладание и спокойно сказала:

– Я сделаю нам обоим одолжение и притворюсь, что я этого не слышала!

Последовала долгая, неловкая пауза, в течение которой Крис молча корил себя за столь явную оплошность. Нужно было быть дурой, чтобы все еще не понять того, что он испытывает к ней более, чем дружеские чувства. А Кейт была далеко не глупа! Но она позволяла ему продолжать двигаться в этом направлении, и, значит, на то у нее были свои причины.

Но больше всего его пугал ее явно серьезный настрой относительно неприкосновенности определенных границ. Ведь ему с каждой минутой становилось все сложнее принять тот факт, что в определенный момент ему придется остановиться. Стоило ли ему все глубже и глубже погружаться в это болото, если перспектива выбраться из него была практически ничтожной? Но каждый ее взгляд, каждая очередная улыбка засасывали его с новой силой, и он забывал обо всех мерах предосторожности.

Весь оставшийся вечер они говорили об отстраненных вещах: природе, музыке, кино, и прежняя раскрепощенность постепенно возвращалась в их диалог. К наступлению полуночи никто уже и не помнил о пробежавшем между ними напряжении. Они вновь смеялись и шутили, вновь соревновались в остроумии и обменивались забавными колкостями так, словно были давними друзьями. Наконец, Крис задал терзавший его вопрос:

– Ну что, ты не жалеешь, что не пошла сегодня в ресторан?

– О чем ты говоришь! Это был лучший вечер в моей жизни! Не верится, что он уже подошел к концу!

После этих слов их вдруг охватила невероятная тоска. Они словно успели сродниться за эти двадцать четыре часа, в течение которых были знакомы, и перспектива завтрашнего дня ужасным образом пугала обоих. Это был тот редкий случай, когда едва расставшись с человеком, единственное, о чем ты можешь думать, это о возможности снова его увидеть. Но ситуация, в которой они находились, не располагала к круглосуточному общению, и поэтому грусть отравляла всю волшебность окружающей обстановки. И тут, совершенно неожиданно, Крис озвучил абсолютно сумасбродную идею: