Орнитологи Андерс Мёллер и Томас Берхэд недавно установили чёткую связь между яркостью оперения самцов и степенью многожёнства у разных видов певчих птиц. Они сделали вывод, что это явление есть результат полового отбора. Чем более ярки самцы и чем больше выражены отличия в окраске самцов и самок, тем большая доля внебрачного отцовства была зарегистрирована у этих видов. Следовательно, супружеская измена и внебрачное отцовство есть важный компонент полового отбора и играет важную роль в эволюции вторично-половых признаков.

Часто птицы начинают проявлять какие-то элементы брачного поведения задолго до того возраста, когда они становятся половозрелыми. Рекордсменами в этом отношении можно считать ткачиковых птиц, например, амадин. Птенцы австралийской зебровой амадины начинают петь и проявлять попытки совокупления уже в возрасте шести недель. По-видимому, это ни что иное, как тренировка, то есть подготовка к будущей семейной жизни. И если в клеточных условиях такие молодые птицы, возможно, и начнут размножаться, то в естественных условиях в Австралии они в большинстве случаев не смогут этого сделать; хотя в научной литературе были сообщения о редких случаях размножении зебровых амадин в этом возрасте. Достижение возраста половозрелости не означает, что птица обязательно станет размножаться. Как было показано в других разделах книги, многие молодые особи не могут найти себе подходящую пару, и причина этого – очень жёсткая конкуренция с более опытными соседями.

Поражают громадные различия в возрасте первого размножения в классе птиц. Большинство мелких певчих птиц обзаводятся семьей и, следовательно, становятся полноправными членами размножающейся популяции уже с весны следующего года после своего рождения, то есть в возрасте 11–12 месяцев. А странствующий альбатрос, огромная белая птица с размахом крыльев более трёх метров, непревзойденный специалист парящего полёта, в течение восьми, а иногда и девяти лет ведёт холостую жизнь, странствуя по бескрайним просторам океанов, пока, наконец, не остепенится и не заведёт свою семью на затерянном безлюдном островке, обдуваемом всеми мировыми ветрами. Брачные церемонии многих видов альбатросов очень сложны и эффектны. Самец и самка многократно раскланиваются, надрывно кричат, а потом, встав «лицом к лицу», мягко и нежно перебирают перья друг у друга.

У королевского альбатроса, столь же крупного, как и странствующий, некоторые самцы впервые начинают размножаться только в возрасте 11 лет, хотя большинство и самцов, и самок приступает к этому в возрасте 8 или 9 лет. Королевский альбатрос – рекордсмен среди всех диких птиц по уровню выживаемости взрослых: ежегодно гибнут только три процента от числа всех птиц. Естественно, что при такой низкой смертности эти птицы могут размножаться в течение более тридцати лет своей жизни. Все альбатросы – долгожители, и именно поэтому они не только начинают размножаться в таком солидном возрасте, до которого многие другие птицы даже не доживают, но и откладывают всего лишь одно яйцо. Гнездятся альбатросы колониально, и самая известная колония этих птиц – гнездовое скопление чернобрового альбатроса на Фолклендских островах, где на голом каменистом пространстве вплотную друг к другу устраивают гнезда более ста пятидесяти тысяч пар этого вида. Такое скопление весьма крупных яиц, весом до полкилограмма, конечно же, привлекало внимание человека, но отнюдь не с натуралистическими интересами. Альбатросы издавна страдали от массового сбора яиц, и ещё в девятнадцатом веке в колонии темноспинных альбатросов на одном из Гавайских островов, Лайзанском, люди регулярно собирали их яйца.

Ещё один долгожитель среди птиц – императорский пингвин, самый крупный из всех пингвинов, с весом тела до 40 кг. В колонии, располагающейся на антарктическом мысе Геология, в семидесятые годы прошлого века было всего более двух с половиной тысяч взрослых птиц и из них размножалось около двух тысяч, производя в среднем более шестисот птенцов ежегодно. Из этих молодых птиц доживают до возраста четырёх лет немногим более ста особей, и в пятилетнем или шестилетнем возрасте они, наконец, приступают к брачным церемониям.

Прибывшие уже в марте и апреле пингвины, по мере развития брачного возбуждения, принимают разные позы ухаживания, исполняют токовые песни и временами дерутся. В отличие от многих других видов пингвинов, императорские не придерживаются своих старых территорий, а поэтому, возможно, каждый год у них образуется гораздо больше новых супружеских пар, чем сохраняется прежних. Вскоре после откладки огромного яйца, весом до полкилограмма, оголодавшая за полтора месяца без пищи самка передает его самцу и уходит в море на кормёжку.

Закатив яйцо на лапы и прикрыв его брюшной складкой, самец встает на свою голодную бессменную вахту продолжительностью до двух месяцев… Временами по несколько часов он стоит совершенно неподвижно, и лишь с ухудшением погоды самец может начать двигаться, не выпуская свое сокровище из лап. Если же у неопытного папаши яйцо всё же выпадет и потеряется, то оно становится яблоком раздора между молодыми неполовозрелыми пингвинами, этакими «бомжами», бесцельно бродящими по колонии. Закатив его себе на лапы, эти бродяги какое-то время делают вид, что насиживают яйцо, но вскоре теряют и яйцо, и всякий к нему интерес.

Возвратившаяся в колонию самка старательно ищет своего терпеливого мужа, и, наконец, обнаружив его, встаёт рядом и начинает принимать разные демонстративные позы. Супруг оживляется, повторяет движения своей отъевшейся на воле жены и, приподнимая брюшную складку, показывает ей яйцо, а иногда уже и вылупившегося птенца. После эмоционального обмена мнениями самец «вываливает» яйцо или птенца к лапам супруги и с сознанием выполненного долга уходит на кормёжку для восстановления потерянной половины веса своего изнуренного тела.