Он вздохнул и бодрым шагом направился на полночь, обходяподводные скалы, зорко озираясь по сторонам, напевая под нос:

– А ну-ка, парень, подыми повыше ворот,

Подыми повыше ворот – и держись…

Сварог обнаружил дорогу после того, как отмахал по дну лигичетыре, а то и все пять.

Он мог бы, наверное, сделать это открытие и раньше, но былпоглощен другими заботами – первое время, взяв неплохой темп классическогомарш-броска, почти не обращал внимания на почву под ногами. Достаточно и того,что она была ровной, без коварных ямок и расселин. Следил, чтобы ненароком неспоткнуться: сломай или вывихни он ногу, пиши пропало. Почти все его вниманиебыло поглощено тем, чтобы ухитриться вертеть головой на триста шестьдесятградусов, держать в поле зрения полусферу, чтобы достойно встретить внезапнуюопасность, с которой можно разделаться и саблей, или вовремя укрыться откакого-нибудь противника, с коим нечего и думать лезть в рукопашную. Каквсякому новичку в незнакомых прежде перипетиях, ему казалось, что неведомыеопасности так и кишат вокруг косяками, подстерегают, скрадывают, готовясьнапасть в самый неожиданный момент.

Однако довольно быстро Сварог переборол эти страхи, сталдержаться спокойнее, убедившись, что они, как им и следует, преувеличены.

Но потом к нему привязалась рыба: светло-коричневая в белуюкрапинку, величиной в половину человеческого роста, с похожими на веерабоковыми плавниками, плоским, размеренно колыхавшимся хвостом и широкой мордой,усаженной неисчислимыми рядами белоснежных зубов-крючочков. Сварог не заметил,откуда она взялась на параллельном курсе. Она не приближалась и не отставала,сопровождая его то справа, то слева, на расстоянии десятка уардов, держась наддном на высоте его груди. Правда, она ни разу не сделала попытки зайти соспины, и нападать не пыталась, но все равно, раздражала своими повадками,словно скопированными у заядлого вертухая, – и еще тем, что непонятнобыло, какого рожна ей, собственно говоря, надо, зачем привязалась. То ли отприроды такая любопытная, то ли все это время старательно оценивая, есть ли унее шансы на победу, если напасть внезапно. Вот и приходилось, в свою очередь,бдительно следить за всеми ее маневрами – росточком не вышла, но цапнуть за бокэтакой пастью может довольно чувствительно. Имелся один существенный минус вего положении – здесь зверей не отпугнешь огнем…

Даже если широкомордая рыбина и питала какие-то коварныезамыслы, она, по-видимому, пришла к выводу, что выбрала себе противника не позубам; сильно ударив хвостом по воде, изогнулась и, словно выпущенная из лукастрела, умчалась, поднимаясь к поверхности.

Сварог пошел дальше. И постепенно начал соображать, гдеименно шагает.

Сначала он подумал, что место, по которому он идет,напоминает гладкую, ровную автостраду, проложенную меж двух невысоких откосов.Чуть погодя он задумался над этим сравнением всерьез – а там и почти уверился.Очень уж ровным было дно под ногами, и ширина этого ровного пространстваслишком долго оставалась неизменной, а это уже походило не на капризы природы,а на дело человеческих рук…

В конце концов он остановился, принялся старательно шаркатьногой, сметая башмаком мягкие заросли мха (за неимением лучшего определения онименовал неизвестные водоросли мхом). Взвилось облачко мути. Сварог трудился,как заведенный.

И убедился, что чутье его не подвело. Под ногами у неговиднелась на расчищенном пространстве серая гладкая поверхность. Несомненно,какое-то дорожное покрытие искусственного происхождения. Проделав те жеисследовательские работы там, где предполагалась обочина, он натолкнулся набордюр из каких-то темных, похожих на каменные брусьев.

Сомнений не осталось: это и в самом деле была автострада,судя по ширине, не менее чем шестирядная, разве что заросшая на всем протяжениигубчатым мхом бледно-зеленого цвета. Открытие оказалось не таким ужошеломляющим, он и раньше слышал, что во время шторма изменились очертания иморя, и суши, иные населенные земли ушли на дно, а иные участки дна сталитвердью. Вот только среди книжников никогда не было согласия в том, чтокасалось количества и названий этих земель. Быть может, это и есть пресловутаяАльдария. Или Рикобан. Или легендарная Пандичитта. Выбор обширен, но какой емусмысл, в его нынешнем положении, ломать голову? Совершенно неподходящие место ивремя для бесполезных умствований…

Он поступил просто – взял да и пошел дальше по автостраде,благо она тянулась примерно в том направлении, куда он стремился добраться,уходила к полуночи, порой извиваясь огромными дугами, обходя высокие скалы(которые, надо полагать, существовали и в те времена, когда дорогу прокладывалипо земле).

За одной из таких скал он и увидел стоявшую на обочинеавтомашину – светлую, почти белую, низкую, плавных очертаний, должно быть,спортивную, казавшуюся совершенно неповрежденной.

Справедливости ради следует уточнить, что в первый миг оноткровенно шарахнулся под защиту скалы, хватаясь за саблю, – не сразусообразил, что именно видит. Ему простительно – на Земле он не бывал давненько,а здесь такие машины перестали делать много тысяч лет назад…

Он осторожно приблизился, подошел вплотную. Та жепоразительная сохранность предметов материальной культуры давным-давно ушедшегопрошлого, что он наблюдал в свое время в Хелльстаде, во флотском доме отдыха.Значит, не только там вещи из далекого прошлого сохраняются целехонькими,словно и не пронеслось над планетой загадочных катаклизмов, словно не былотысячелетий… Машина выглядела так, словно ее не далее как вчера бережноопустили на морское дно: ни единой царапинки, покрышки не спущены, даже мхом необросла.

После некоторых колебаний он взялся за ручку дверцы.Повинуясь легкому нажиму руки, с тихим щелчком отворилась дверца со стороныводителя. Повинуясь легкому нажиму руки, стянув через плечо перевязь с саблей,чтобы не мешала, Сварог устроился на месте водителя. Покрутил баранкувправо-влево, словно любопытный мальчишка. Осмотрелся. На соседнем сиденьележала фуражка с синим верхом, черным околышем и козырьком, украшенным золотымилистьями. Кокарда абсолютно незнакомая, но, поскольку на ней присутствуетзолоченый якорь, легко догадаться, в каких именно войсках служил еедавным-давно сгинувший хозяин. На приборной панели красуется закатанная впластик фотография красивой блондинки в розовой блузке, ключ зажигания сбрелком в виде серебряной косатки торчит на своем месте.

Вспомнив исправно работавший в Хелльстаде древний телевизор,Сварог ощутил нешуточную тягу к экспериментированию – и повернул ключ в должноеположение, потом еще и еще раз.

Нет, ничего не произошло, ни одна лампочка не вспыхнула напанели, ни одна стрелка не шелохнулась. Были свои пределы у загадочнойсохранности, а жаль. Ехал бы сейчас по автостраде, распугивая морских обитателей,опустив стекло и выставив локоть в окно…