Сейчас плохо верилось, что где-то существует необозримыйконтинент, по которому можно ехать из конца в конец неделями, месяцами, –или хотя бы острова. Ничего не было, кроме воды. Сварогу на миг стало жутко –таким грандиозным и бесконечным оказалось одиночество.

Чтобы прогнать эти пакостные ощущения, он велел себенезамедлительно и трезво выработать программу действий. Благо особой сложностиэто не представляло и не требовало великого ума, выбор был не то что небогат –до обидного скуден. Человеку в его положении остается одно: болтаться наволнах, ожидая, не покажется ли корабль. Как-никак он находился на довольнооживленной морской трассе и течением, о котором упоминал покойный штурман, надополагать, пользуются не только суда, идущие на Катайр Крофинд. Жаль, чтозагадочные пираты плавают на подводных лодках. Будь они на обычных кораблях,следовало плыть вслед за ними, в ту сторону, где они скрылись бы, ведьнаверняка отправились с добычей к себе в логово. Ясно, что их притонрасполагается где-то в дебрях Инбер Колбта, подальше от освоенных державамиконтинента внешних островов… но в какой стороне, собственно, Инбер Колбт?Где-то к полуночи…

Идиот! Ну и болван!

Новая идея, внезапно пришедшая в голову, была такой простойи гениальной, что Сварог от радости громко захохотал. Следовало бы догадатьсясразу, но пресловутая инерция мышления…

Ему вовсе не обязательно было болтаться на поверхности моря,словно закупоренной бутылке с письмом! Он мог дышать под водой не хуже, чем насуше, – хоть год подряд, хоть всю оставшуюся жизнь. Он мог создавать себееду в богатом ассортименте – а поскольку таларский океан пресный, от жажды неумрешь, даже не располагая магическими способностями. Чтобы перекурить,достаточно всплыть на поверхность. Башмаки на ногах, сабля на боку…

Короче говоря, он преспокойно мог добраться до ближайшейсуши не вплавь, а пешком. По морскому дну, как посуху. Конечно, дорогапредстояла не из легких – неровности дна, глубины, разнообразныехищники, – но ожидаемые опасности не столь ужасны, бывало и похуже,скажем, когда он шлепнулся в Хелльстаде на подбитом яле. Тогда он ничегошенькине знал об окружающем мире, а теперь оказался в гораздо более лучшем положении.

При всем своем невежестве в морских делах он все же кое-чточитал, слышал, видывал на экране. Точно знал, например, что в таларских моряхнет акул. Здесь, правда, обитают косатки, мало уступающие акулам в размерах иколичестве зубов, но на людей они никогда не нападают, разве что в ответ наагрессию в виде брошенного гарпуна или выстрела. Болтают даже, будто это ихмиролюбие объясняется тем, что косатки, как и черные тюлени (но не серые!),давным-давно были людьми, еще до Шторма, а потом как-то перешли в свое нынешнеесостояние, но память и разум сохранили. Иные божатся, что есть тайные места,где в полнолуние косатки сбрасывают рыбьи шкуры и ненадолго становятся людьми.

Стоп, стоп! Сейчас не до богатейшего и цветистого моряцкогофольклора – еще и оттого, что до полнолуния далековато, и нечего, согласнолегендам, ждать помощи от сбросивших шкуры косаток и тюленей… Думать нужноисключительно о насущных проблемах.

Итак, это не самый глупый план – шагать до суши по дну. Влюбом случае, это гораздо практичнее, нежели бесцельно болтаться на волнах вожидании корабля, который может появиться самое раннее через неделю, или пройтипоблизости и не заметить голову в воде, а то и вовсе оказаться горротским, чтоповлечет за собой лишние сложности.

Самый насущный, животрепещущий вопрос, требующийнемедленного решения, – в которую сторону направить стопы? Жаль, чтоСварог не нашел времени познакомиться с лоциями. Представления не имеет, где вокеане располагаются большие глубины, и как обойти их стороной, чтобы неудлинять путь, сначала спускаясь по подводным кручам, а потом карабкаясь вверхпо протяженным склонам. Курса верного выбрать тоже не сумеет, разве что – надва лаптя правее солнышка…

Итак, следует, не мешкая, определиться с направлением. Либона полночь шагать к Инбер Колбту, либо на полдень, к Катайр Крофинду. У обоихвариантов есть свои достоинства.

Катайр Крофинд – его собственное владение. Преспокойно можновыдать себя… ну, скажем, за тайного агента из разведки или полиции, плывшего понекоей государственной надобности на попавшем в шторм и затонувшем судне.Название корабля можно выдумать любое – в мире, где нет радиосвязи и компьютеров,пребывающие на отдаленном острове чиновники не смогут проверить скороспелуюлегенду. Имен людей, занимающихся тайными государственными надобностями, онзнает достаточно. Гораздо больше осведомлен о работе иных тайных служб, чемобыкновенный человек, мелкий авантюрист. Сможет быть убедительным. Самыйнерасторопный и нерадивый полицейский чин поневоле призадумается. Если и непосадит незамедлительно на первый же идущий к Харуму корабль, то, по крайнеймере, отправит по инстанциям донесение о странном визитере. Главное тут –выдумать нечто, благодаря чему Интагар, баронесса или Мара моментальнодогадаются, о ком идет речь.

С другой стороны… Насколько он помнил карту, до Инбер Колбтараза в три ближе сейчас, чем до Катайра. На внешних островах – три ганзейскихпорта, угольные склады четырех держав (три из которых принадлежат Сварогу), тамтоже оживленно… Островов, правда, превеликое множество, и нет гарантии, чтосразу выйдешь к полезному, но ведь ближе будет шагать…

Решено. Инбер Колбта. Приняв решение, Сварог испыталогромное облегчение – вместо неопределенности перед ним была неизвестность, аэто совсем другое. Он точно знал теперь, куда направляется, и это придавалоуверенности. Вот только не следует слишком часто вспоминать о гривастых крокодилах.Эти будут посерьезнее акул – морские хищники в десять уардов длиной, поройнападающие даже на корабли. Но, в конце концов, нельзя сказать, что океан имитак и кишит, да и предпочитают они дичь покрупнее, вроде тех же косаток иликитов, а то и громадных кальмаров. Одинокий человек для них – мелкая добыча,охотиться за коей у них определенно нет рефлекса. Если подумать, странствующиепо дну пешеходы – вещь уникальная, где уж тут выработаться рефлексам иинстинктам…

Сварог больше не прилагал ни малейших усилий, чтобыдержаться на воде, – встал по стойке «смирно», вытянув руки по швам. И тутже погрузился с головой, согласно закону всемирного тяготения, навернякавытеснив, согласно другому закону природы, именно тот объем воды, которыйзанимал в пространстве.

Вскоре он коснулся подошвами дна. Огляделся, на всякийслучай держа руку на эфесе абордажной сабли.

Вокруг было довольно светло, глубина оказалась не оченьбольшой: уардов пятнадцать-двадцать. Солнце виднелось над головой размытымсветлым пятном. Повсюду росли пучкообразные кусты каких-то водорослей, инизенькие, и вдвое выше Сварога, кое-где вздымались поросшие чем-то вроде мхакамни, меланхолично проплывали красивые медузы. Место, где он оказался, вобщем, не приводило в уныние и нисколечко не походило на преисподнюю. Нескольконепривычные пейзажи – и только. Пешеход тут вполне пройдет без особых трудов.По дну ползает какая-то мелочь вроде крабов, лежат раковины, иные собитателями, поодаль шмыгают стайки пестрых рыб. Какая там преисподняя,господа! Как-никак заносило в настоящую… Так что никакого сравнения.