Глеб сделал сочувствующий жест, положил руку на плечо Юргену.

– Никогда не слышал, как живут люди, у которых нет маны. Думаю, у нас будет достаточно тем, которые можно обсудить на досуге.

– Это точно, – подхватил Юрген. – А сколько лет тебе?

– Зимой стукнет двести два, но ощущаю я себя уже на все двести три.

Юрген попытался сдержать усмешку.

– Не может быть! Ты ведь выглядишь чуть старше меня.

– Потому что я умею контролировать ману в своём организме, – Глеб пожал плечами. – Вот как ты думаешь, сколько лет Александру?

– Я теперь уже боюсь что-либо думать. Учитывая, что он так стар…ему лет пятьсот?

– Почти угадал. В мае исполнилось триста тридцать.

Юрген ошеломленно поднял вверх брови. Сколько же здесь живут люди и что они делают со своим временем?

– Тебе нужно переодеться, – сказал Глеб. – Свежие вещи в шкафу, с размером, надеюсь, я угадал.

– Как? Ты уже подготовил мне новые вещи?

– Я подготовил всё, как только мы вошли, – улыбнулся Глеб. Он опустил на пол физная, который в следующую секунду исчез. – Можешь с ним попробовать поиграть, пока меня не будет. Но должен тебя предупредить, физнай уже старенький, и может случайно перенестись за пределы дома. Чем старше они становятся, тем больше им нужно пространства. Поэтому ты не пугайся, если он вдруг исчезнет и не появится. Скорее всего, он уже будет лежать где-нибудь на ветках, греясь под лучами солнца. Он это очень любит.

– Ну ладно, – растерянно произнес Юрген. – Долго тебя не будет? Мне кажется, я тут могу натворить всякого.

Юрген вспомнил момент, когда он прикоснулся к статуе Галена в доме Хонори. Теперь он опасался оставаться один.

– Вернусь часа через три-четыре. К тому моменту уже станет темно, поэтому можешь ложиться спать. И ещё кое-что важное. На столе стоит несколько бутылей с зеленой жидкостью. Выпей их перед сном, а то опять окажется, что у тебя недостаточно маны, а я буду слишком далеко, чтобы помочь.

Юрген мельком взглянул на круглый деревянный стол, придвинутый к дальнему углу. На нём валялся физнай, апатично слизывая с крышки бутыли зелёный сок

– Его всё равно не поймаешь, – пожал плечами Глеб, перехватив удивленный взгляд гостя. – И это ещё ничего. Иногда он такое вытворяет, что хоть переезжай в новый дом.

– А если я с ним не справлюсь? Надеюсь, здесь ничего не пострадает, когда ты уйдешь.

– С ним и не нужно справляться. Обычно он начинает проявлять активность, когда в комнате темно.

Юрген задумчиво посмотрел на физная, затем поднял руку вверх, указывая на светящуюся пыль: она начинала уже понемногу тускнеть.

– Точно! – спохватился Глеб. – Я постараюсь насытить их маной напоследок, но могу и сделать тебе отверстие в стене, чтобы проникал естественный свет. Выглядеть это будет, конечно, как дупло. – Глеб коротко рассмеялся, – это привлечет лишнее внимание.

– Лучше насытить маной огоньки, – тут же согласился Юрген.

– Ты сможешь спать при свете?

Юрген кивнул, и Глеб сосредоточился на огоньках, которые тут же вспыхнули ярче, озаряя комнату. Закончив работу, он взял со стола бутыль с зелёной жидкостью, пожелал Юргену крепкого сна и поспешно покинул дом.

Юрген остался один. Было так светло, что казалось, будто местами пылает сам воздух. Он попытался расслабиться, уверяя себя, что в комнате никого не осталось. Затем несколько раз оглянулся по сторонам и, убедившись, что за ним не наблюдают, принялся снимать грязные ботинки и свою темную одежду. Он осторожно взглянул на свой медальон. Иероглифы, которые он видел ещё неделю назад, исчезли. Возможно, их прикрыла собой сфера. Удивительно, на что способны вещи Хонори! Если никто не в силах распознать ману Юргена, то его, можно сказать, и вовсе не существует для жителей Кальки. Кто он? Всего лишь кусочек жизни, скользящий мимо посёлков и деревень. И этот кусочек жизни совершенно не знает, куда ему теперь пристроится, забиться. Внезапно внутри него стало совсем паршиво. Юрген прикусил нижнюю губу, на щеках его заблестели дорожки слез. Надо же было случиться, что весь этот хаос произошёл именно с ним! Надо же было, чтобы этот медальон попал именно к нему! Это самое ужасное, когда дело касается только тебя, но вместо этого оно задевает тех, кто тебе дорог.

– Проклятье, – выдавил сквозь слезы Юрген. Он поковылял в сторону круглого стола, откупорил небольшую бутыль с намереньем выпить её сразу, до дна. Шипучая смесь закипела во рту, отчего Юрген чуть не выплюнул её, ощутив привкус горячего железа. Смесь была настолько колючей, будто взял в рот крапиву. Высунув язык, Юрген побрел обратно, упал на кровать и пролежал без движения несколько часов.

Вернулся Глеб. Юрген не произнес ни звука. Он размышлял. Нужна ли ему мана в действительности? Даже весь этот удивительным мир не стоил тех страданий, которые ему пришлось испытать. Но ведь не всё ещё потеряно, возможно ему удастся найти Лору. Тогда мана ему точно понадобится. Многое зависит от завтрашнего дня.

Глеб посмотрел на кровать Юргена и, решив, что тот уже спит, погасил светящуюся пыль. В темноте расплылся сладкий аромат цветов, смешанный с запахом земли и остывающей листвы. Юрген сжал кулаки возле груди и начал медленно погружаться в сон. Самое страшное было позади.

Утро зажглось неожиданно. Проснувшись, Юрген не мог сообразить, где находится, пока на голову ему не плюхнулся физнай и не начал усердно теребить его волосы. Глеб залился смехом, затем щелкнул двумя пальцами, подзывая зверька. Тот издал непонятный звук, похожий на хрюканье, быстро перевернулся в воздухе и исчез.

– Вот же пакостник! – крикнул ему вдогонку Глеб. – Как почувствует неладное, сразу исчезает.

Юрген осторожно потрогал голову – не подложил ли ему чего-нибудь ему физнай.

– Сейчас уже утро? – сонным голосом спросил он, пытаясь разглядеть Глеба.

– Давно прошло твоё утро, на часах где-то десять часов. Ты очень крепко спал, поэтому я решил тебя не будить.

Глеб протянул Юргену бутыль с зеленой жидкостью. Юноша поднес к губам колючую смесь и, содрогнувшись всем телом, быстро её проглотил.

– Сок лекорса, смешанный с водой. Лекорс – это такое растение, очень дешёвое и очень действенное. Покупать его не обязательно, конечно, и можно найти в окрестностях Кальки. Растёт оно почти везде, как обыкновенная полынь.

– Вкус у этого лекорса очень специфичный, – Юрген поставил бутыль на пол и от горечи во рту высунул сухой язык.

– Разве? – удивился Глеб, – а по мне так он ничего. Ещё и хорошо освежает, особенно утром.

Юрген молча встал с кровати. Медальон, о котором он совсем забыл, болтался из стороны в сторону. Глеб удивленно поднял брови.

– Такие вещи у нас большая редкость, – подметил он. – А у вас в Альте, наверное, дело обстоит совсем иначе?