но ушел из Романовской залы ичарованный и обрадованный до слез. Как играют Москвин,Качалов, Грибунин, Ольга Леонардовна, Савицкая! Все хороши, один другого лучше, и — ей-богу — они как ангелы, посланные с неба рассказывать людям глубины красоты и поэзии» (М. Горький. Собр. соч., т. 28, стр. ISO). М. П. Чехова в письме к Че­хову от 5 сентября 1900 г. писала: «Горький с Сулержицким помешались на Худо­жественном театре и торчат на репетициях целые дни» (М. П. Чехова. Письма к брату А. П. Чехову. М., 1954, стр. 159—160).

4 В пьесе Чехова «Три сестры» Мейерхольд исполнял роль Тузенбаха

6

Москва. 1 октября 1900

Дорогой Антон Павлович!

Простите, что так долго не отвечал на ваше письмо. Много волновался, и к столу совсем не тянуло. Рукопись свою получил. Большое спасибо, что вы так или иначе разрешили мучивший меня вопрос о судьбе ее. Жаль, конечно, что никуда нельзя ее пристроить Но... что делать?

Прошла неделя, как начался наш театральный сезон. «Как мало про­жито, как много пережито»... «Снегурочка», на которую потрачено безум­ное количество артистических сил, столько напряжений, режиссерской фантазии и столько денег, — провалилась. Все участвующие пали духом и продолжают свою работу с болью в душе и уныло... Публика, равно­душная и к красоте пьесы, и к тонкому юмору ее, критиканствует, повто­ряя мнения разных «ведомостей» и «листков» 2. Сборы уже начинают па­дать. Все чувствуют себя неловко... В чем дело?

Очевидно, «Снегурочка» отжила свой век. Очевидно, при «современной смуте», на развалинах строя всей нашей жизни — мало призыва к одной лишь красоте...

Или это — каприз развинченной публики, или это слепое ее доверие к прессе? Как понять?.. М. Горький почему-то считает невежественными и публику, и прессу 3.

Наши рецензенты невежественны, конечно. А публика? Правда, она легковерна, но чутья она не потеряла. Разве неверно, что пьеса мелка, хоть и красива?

Часть вины пусть примет на себя наш главный режиссер: опять пере­мудрил. Если приедете, увидите. Всего не напишешь.

А ведь мы вас ждем непременно.

Вчера шел ваш «Дядя Ваня». Это в первый раз ваша пьеса в этом се­зоне. Несмотря на то, что вчера была суббота, публики собралось гораз­до больше, чем на другие возобновленные пьесы («Одинокие» и «Смерть Грозного»). Все играли превосходно, публика принимала и пьесу, и акте­ров восторженно.

В четверг идет «Чайка». Наконец-то. Соскучились.

На прошлой неделе я сыграл две прежних роли: Иоганнеса и Грозного. Последнюю сыграл почему-то с большим подъемом. Зато и устал здорово.

Не хочется писать, поговорил бы с большим удовольствием. Приезжай­те «и все. Ну, что, право...»

До свидания! Да?

Крепко жму вашу руку

Любящий вас Вс. Мейерхольд

Все ждут и шлют привет!!

' В т. II собрания сочинений Г. Гауитмана, под редакцией К. Бальмонта (М., 1902) пьеса Гауптмана «Vor Sonnenaufgang» была напечатана в переводе В. Саблина, под заглавием «Перед восходом солнца». Перевод, сделанный В. Э. Мейерхольдом с шестого немецкого издания и озаглавленный «До восхода солнца», вышел в москов­ском литографском издательстве «Театральная библиотека М. А. Соколовой» в июле 1903 г.

2 «Снегурочка» не имела такого успеха, которого ожидал театр. Рецензии, по­явившиеся на другой день после спектакля, отмечали внешний эффект постановки и

ПРИЕЗД ЧЕХОВА В СЕВОСТОПОЛЬ В СВЯЗИ С ГАСТРОЛЯМИ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТЕАТРА Фотография, 10 апреля 1900 г. Чехова встречают: В. Э. Мейерхольд (первый слева) н В. И. Немировпч-Данченко (третий слева) Музей Художественного театра, Москва

 

недостатки исполнения: «Исполнение отдельных ролен значительно ниже и общего замысла постановки п ее удивительной внешности. Внешность тут давит актера, вот почему впечатления игры точно тонут в бездне внешней красоты» («Московский листок», 1900, № 268, от 25 сентября).

«Исполнение не поднимается на высоту» постановки. Декорации задуманы очень интересно и полны живописности... Но всюду много вычуры, ненужных затей, они отвлекают внимание от пьесы и тяжелят ее. Вымучепность фантазии, взвинченность выдумки умаляют простоту, наивность и поэтичность „Снегурочки". Зритель более поражается, чем очарован» («Новости дня», 1900, № 6231, от 25 сентября).

«Отсутствие простоты и излишняя склонность к внешним эффектам» («Русские ведомости», 1900, № 268, от 26 сентября). Об отношении Чехова и Мейерхольда к спектаклю «Снегурочка» см. выше, на стр. 426.

3 Горький писал Чехову о спектакле «Снегурочка» в начале октября 1900 г.: «„Снегурочкой"— очарован» (М. Горький. Собр. соч., т. 28, стр. 132).

 

(Москва. 31 марта 1901 г.)1

Дорогой Антон Павлович!

Шлю вам привет!

Простите, что так давно не писал вам. Если вы не приедете сюда вес­ной, напишу вам обстоятельное письмо. Хочется знать, как вы себя чувствуете, что поделываете. Мы соскучились по вас ужасно. Не забы­вайте любящего вас

Вс. Мейерхольда

Москва, 1901, апрель.

1 Дата установлена по почтовому штемпелю (Москва — 31 марта, Ялта — 3 апреля).

 

Москва, 18 апреля 1901

Дорогой Антон Павлович!

Вы пишете: «спасибо, что вспомнили». Если я не писал вам так давно, неужели вы могли подумать, что я забыл вас. Да разве это возможно? Я думаю о вас всегда-всегда. Когда читаю вас, когда играю в ваших пье­сах, когда задумываюсь над смыслом жизни, когда нахожусь в разладе с окружающим и с самим собой, когда страдаю в одиночестве...

Если я не писал вам и тем не дал реального доказательства моих по­стоянных дум о вас, то только потому, что сознаю свою негодность к жиз­ни, сознаю, что все мои переживания никому неинтересны.

Я раздражителен, придирчив, подозрителен, и все считают меня неприятным человеком.

А я страдаю и думаю о самоубийстве. Пускай меня все презирают. Мне дорог завет Ницше «Werde der dn bist»[123].

Я открыто говорю все, что думаю. Ненавижу ложь не с точки зрения общепринятой морали (она сама построена на лжи), а как человек, который стремится к очищению своей собственной личности.

Я открыто возмущаюсь полицейским произволом, свидетелем которого был в Петербурге 4 марта и не могу спокойно предаваться творчеству, когда кровь кипит и все зовет к борьбе.

Мне хочется пламенеть духом своего времени. Мне хочется, чтобы все служители сцены пришли к сознанию своей великой миссии. Меня волнуют мои товарищи, не желающие подняться выше кастовых, узких интересов, чуждые интересов общественности.

Да, театр может сыграть громадную роль в перестройке всего суще­ствующего! Недаром петербургская молодежь так старательно подчерки­вала свое отношение к нашему театру. В то время как на площади и в церк­ви ее, эту молодежь, бессердечно, цинично колотили нагайками и шашка­ми, в театре она могла открыто выражать