в водевили Чехова тяжелый, несвойственный им дух ненависти, средств сценической выразительности, своеобразия ансамбля и техники актер­ской игры, роли музыки в спектакле,— анализ всего этого вывел бы нас далеко за пределы эпохи, в которую встречались и переписывались Чехов и Мейерхольд, один — в конце жизненного пути, другой — в преддверии своего бурного режиссерского творчества.

* * *

Из публикуемых ниже восемнадцати писем и телеграмм Мейерхольда к Чехову (1899—1904 гг.) девять относятся к периоду пребывания Мейерхольда в Московском Художественном театре, остальные — ко времени его режиссерской деятельности в Херсоне. Все письма, за исключением последнего, публикуются впервые по автогра­фам, сохранившимся в архиве Чехова (ЛБ, ф. 331, 51/49); письмо от 8 мая 1904 г. было впервые опубликовано в газете «Советское искусство», 1934, № 32, от 11 июля. Не включены в настоящую публикацию две незначительные по содержанию телеграм­мы: от 8 апреля 1903 г. из Севастополя и от 17 января 1904 г. из Херсона (поздрави­тельная). Письма Чехова к Мейерхольду, за исключением одного, не сохранились. Их, судя по письмам Мейерхольда, должно было быть не менее десяти.

ПИСЬМА МЕЙЕРХОЛЬДА К ЧЕХОВУ 1

Москва, 29 сентября 1899 Уважаемый и дорогой Антон Павлович!

Обращаюсь к вам с маленькой просьбой, заранее извиняясь, если она покажется вам нескромной. Дело вот в чем. Роль Иоганнеса в «Одиноких» Гауптмана поручена мне Прошу вас, помогите мне в работе моей над изучением этой роли. Напишите, что вы требуете от исполнителя роли Иоганнеса. Каким рисуется вам Иоганнес? Напишите хоть в общих чер­тах и только в том случае, если это не утомит вас. Репетиции начнутся на будущей неделе.

Вчера вся труппа наша собралась на молебен, но молебна не было, так как митрополит не разрешил «служить» в театре. И отлично. Может быть, благодаря этому (по крайней мере отчасти) собрание наше 2 было особенно торжественным, свободным и сильным. Мы, как боэры *, отстаи­ваем свою независимость. Константин Сергеевич прочитал молитву, мы пропели молитву. Владимир Иванович благодарил в короткой речи труп­пу за тот труд, который она несла в течение семи месяцев. Затем пили чай. Торжественность дополнялась еще тем, что собрание было почему-то особенно тихим, сосредоточенным. Никаких речей, ни одного банального слова! Владимир Иванович предложил послать телеграмму московскому генерал-губернатору. Некоторые громко крикнули «просим», большин­ство промолчали. Предложение же послать телеграммы вам и Гауптману было принято не только единодушно, но и неистово 3.

Давно я не был в таком повышенном настроении духа, как вчера. И я знаю, отчего так. Театр наш понял и открыто заявил, что вся сила его в зависимости от тесной связи с величайшими драматургами совре­менности. Я счастлив, что скрытая мечта моя наконец-то осуществляется!

Мы вас ждем к первому представлению «Дяди Вани» 4.

Жду скорого ответа (пишите на театр).

Ваш почитатель, глубоко уважающий вас Вс. Мейерхол ьд

P. S. Окончание статьи о вас в августовской книжке «Жизни» прочитал с наслаждением 6.

Пьеса «Одинокие» готовилась к постановке в Московском Художественном те­атре с начала сезона 1899/1900 г. Первое представление было 16 декабря 1899 г.

Собрание в связи с открытием театрального сезона.

30 сентября 1899 г. Чехов получил приветственную телеграмму Московского Художественного театра: «Перед открытием второго сезона встали прекрасные воспоминания прошлого. Вновь живы прежние восторги. Вся труппа единодушно потребовала послать привет дорогому другу нашего театра. С пожеланием поскорее видеть его среди нас Алексеев. Немирович-Данченко».

На премьере «Дяди Вани», состоявшейся 26 октября 1899 г., Чехов не был.

В августовской книжке журнала «Жизнь» напечатаны гл. III и IV статьи Е. А. Со­ловьева (Андреевича) «Антон Павлович Чехов».

2

Москва, 23 октября 1899 Дорогой, уважаемый Антон Павлович!

19 октября в первый раз играл Грозного К этому спектаклю при­шлось усиленно готовиться. Приближение спектакля волновало так силь­но, что я не мог ни над чем сосредоточить своего внимания. Вот почему так долго не отвечал на ваше милое, любезное письмо 2.

Крепко жму вашу руку, Антон Павлович, и благодарю за присланную характеристику Иоганнеса. Хоть вы и коснулись только общих черт ее, но сделано это с таким мастерством, что образ Иоганнеса вырисовался совершенно ясно. В данное время у меня нет под руками ни лишней ру­кописной роли, ни лишней пьесы, не то воспользовался бы вашим любез­ным предложением и прислал бы вам то или другое. Впрочем, все, что вы набросали в письме своем об Иоганнесе даже в общих чертах, само по себе наталкивает на целый ряд подробностей, таких, которые вполне гармонируют с основным тоном образа одинокого интеллигента, изящного, здорового, но вместе с тем глубоко печального.

К репетициям «Одиноких» до сих пор не приступали, так как все сво­бодное время посвящается срепетовке «Дяди Вани», первое представление которого назначено на вторник 26 октября.

Все это время играл чуть не каждый вечер, по утрам бывал утомлен п простых репетиций «Дядп Ванн» (а они бывали чаще всего по утрам) не посещал.

Недавно был на 1-ой генеральной и смотрел первые два акта (других два, которые репетировались без декораций, не смотрел, чтобы не нарушать цельности впечатлений) [121].

Пьеса поставлена изумительно хорошо. Прежде всего отмечаю худо­жественную меру в общей постановке, которая (художественная мера) выдержана от начала до конца. Впервые два режиссера слились вполне: один — режиссер-актер с большой фантазией, хотя и склонный к неко­торым резкостям в постановках, другой — режиссер-литератор, стоящий на страже интересов автора. И кажется, последний заметно доминирует над первым. Рампа (обстановка) не заслоняет собою картины. Идейная существенная сторона последней не только бережно сохранена, т. е. не завалена ненужными внешними деталями, но даже как-то ловко отчека­нена.

Из исполнителей больше всего нравятся О. J1. Книппер (Елена), К. С. Алексеев (Астров), А. Р. Артем (Телегин) и М. П. Алексеева [122] (Соня). О. Л. Книппер с поразительной правдивостью обрисовывает чеховскую нудную натуру. О Вишневском (Дяде Ване) не могу ничего сказать, не посмотрев третьего акта.

Пьесе, которая поставлена еще старательнее «Чайки», предсказываю громадный успех.

До нас долетел слух, что в декабре вы собираетесь в Москву. Приез­жайте скорее! Не бойтесь холода. Знайте, что любовь к вам бесчисленных ваших почитателей согреет вас не только в Москве, но и на северном полюсе.

А я все-таки не знаю, где теперь Марья Павловна. Если в Ялте, пере­дайте мой привет.

Вся труппа шлет вам поклон и пожелания успеха. До скорого свидания!

Любящий вас Вс. Мейерхольд

Трагедия А. К. Толстого «Смерть Иоанна Грозного» была впервые поставлена в Московском Художественном театре 29 сентября 1899 г. Роль Иоанна Грозного ис­полнял Станиславский.