Однако солнце уже садилось, и путешественники ничего не могли предпринять до следующего дня. Приходилось опять ночевать на дереве; впрочем, на этот раз они могли расположиться довольно комфортабельно, так как чужеядные растения, переплетаясь между собою, образовали нечто похожее на гамаки. Все были очень довольны своим новым убежищем и тем, что Мунди, менее всех пострадавший от муравьев, скоро приготовил им постели. Не прошло и двадцати минут после их бегства от муравьев, как вдруг все, кроме Мунди и Розы, почувствовали сильнейшие приступы лихорадки. Жгучие муравьи жалят очень больно, почти так, как скорпион. Страдания потерпевших прекратились только несколько часов спустя, когда подул прохладный ветерок. Лежа на своих воздушных постелях, они слушали Мунди, который рассказывал о странном обычае, существовавшем в его племени и известном под названием «праздника муравьев».

Когда юноша из племени мундруку или родственного ему племени махейе достигает совершеннолетия, то он подвергается обыкновенно испытанию. Испытание это имеет особенно важное значение, если юноша собирается быть воином или хочет занять какой-нибудь пост в своем племени.

Оно принимается добровольно, но следует заметить, что молодой человек, не пожелавший подвергнуться ему, считается если не совсем опозоренным, то, по крайней мере, недостойным уважения, и ни одна девушка не согласится стать его женою.

Читатели знают, конечно, что у некоторых племен индейцев Северной Америки существует обычай обрекать молодых людей, претендующих на звание храбрецов, на такие подвиги, которые могут показаться прямо невероятными людям, мало знакомым с характером индейцев.

Вот что рассказывал своим товарищам Мунди по поводу испытания, которое практикуется среди племени мундруку. Юноша выражает готовность «надеть перчатки». Ему тотчас же дают два пустых цилиндра из пальмовой коры, закрытых с одного конца; глубина этих цилиндров такова, что в них можно засунуть руку по самое плечо. Прежде чем надеть эти «перчатки» испытуемому, их наполняют до половины самыми злыми муравьями, преимущественно токандейра, по имени которых называется и сама церемония. В таких перчатках, сопровождаемый огромною толпою народа, под звуки труб, барабанов и других музыкальных инструментов, испытуемый обходит все селение, причем ему вменяется в обязанность остановиться у каждой хижины и весело проплясать. Вообще он все время должен делать вид, что ему очень весело; он должен петь самые веселые песни, и притом так громко, чтобы голос его покрывал музыку и крики толпы. Если юноша не перенесет этого испытания и не сумеет скрыть свои страдания, то он пропал. Все будут презирать его, и ни одна девушка не пойдет за него замуж. Не только он, но вся семья его считается опозоренной. Эти угрозы заставляют юношу стойко выдерживать тяжелое испытание; кроме того, друзья и родственники стараются подбодрить его. Надев на себя ужасные «перчатки», испытуемый невыносимо страдает. Руки его горят как в огне. Яд насекомых проникает к нему в жилы, глаза его горят, он весь в поту, тяжело дышит, губы его белеют, но при всем этом он не смеет даже стонать. Если же он выдаст свои страдания, он опозорен и не имеет права сражаться за свое племя. Но вот, наконец, он доходит до тучао (начальника племени), который, сидя, поджидает испытуемого. Тут он собирает последние силы и с особенным весельем начинает плясать и петь громче прежнего, пока силы окончательно не покинут его. Тогда с него снимают «перчатки», и он падает в объятия своих друзей. Молодые девушки окружают его и приносят ему свои поздравления. Но ему не до приветствий. Он спешит к реке, чтобы хоть немножко освежить в ней свое воспаленное тело. Как только вода успокоит боль, он снова идет в деревню и принимает поздравления. Теперь уж доказано, что он достоин стать в ряды воинов. Он смело может просить руки любимой девушки и имеет право увеличить число ужасных трофеев, которые украшают залу собрания его племени и благодаря которым храбрые индейцы получили у португальцев прозвище «головорезы».

Путешественники говорили не только о токандейра, но и о других породах муравьев, которые встречаются в лесах и долинах Амазонки.

Старик индеец насчитывал до пятидесяти видов этих насекомых; все они имеют различную форму, цвет и даже привычки. Естествоиспытатель, который пожелал бы подробно ознакомиться с семейством муравьев, мог бы найти богатый материал в лесах Амазонки. Есть муравьи, которые живут только на поверхности земли, другие же исключительно под землею; но есть и такие, которые устраивают свои гнезда на самых высоких деревьях. По роду пищи они тоже сильно отличаются друг от друга. Есть между ними и плотоядные, и травоядные.

Больше всех поражают путешественников Южной Америки муравьи, называемые саюба. Проходя по лесу или по полю, путешественник видит вдруг огромное пространство, покрытое зелеными движущимися листьями. Присмотревшись внимательно, он видит, что муравьи тащат эти листья, причем каждый из них гораздо меньше своей ноши. Следуя за ними, путешественник приходит к дереву, где тысячи этих насекомых занимаются тем, что разрывают листья на куски и бросают их товарищам, которые быстро подхватывают и уносят их. Работа производится в полном порядке. Листья эти идут на постройку их жилищ. Между муравьями встречаются и такие, которые нисколько не похожи на трудолюбивых саюба. Таковы, например, насекомые, называемые фуражирами, которые, не довольствуясь роскошной тропической растительностью, еще занимаются грабежами и нападают на селения других муравьев.

Тапока — это муравьи-великаны, которые нападают на обыкновенных муравьев. Если по пути индейцу попадаются эти насекомые, то он кричит: «Тапока!» Таким образом он предупреждает своих товарищей о появлении этих, хотя и маленьких, но опасных врагов. Но все-таки самые интересные муравьи, по мнению Мундруку, — это токандейра, Старый индеец в свое время тоже подвергался вышеупомянутому испытанию, и, казалось, оно навсегда запечатлелось в его памяти.

Лишь только стало светать, наши путешественники проснулись. Подкрепившись сыром, в который обратилось молоко массарандубы, находившееся в скорлупе орехов, они снова стали думать о том, как бы овладеть сухим деревом.

К величайшему удивлению их, однако, дерево исчезло. По крайней мере, там где они его оставили, его уже не было.

С появлением первых солнечных лучей туман, окутывавший всю лагуну, рассеялся, и вдали показался какой-то темный предмет. Монгуба вчера была всего лишь в ста шагах от дерева, на котором они расположились на ночь. Куда же она могла деться?