они могли бы отдохнуть. Между деревьями, плотно прижавшимися друг к другу, нельзя было найти ни одного большого горизонтального сука, на котором можно было бы расположиться на ночь. Приходилось ночевать в воде. Положение было пренеприятное, к тому же индеец знал, что оно могло повлечь за собою весьма серьезные последствия. Провести ночь в воде очень рискованно даже не под тропиками. Следовало во что бы то ни стало как-нибудь устроиться хоть на верхушках деревьев.

Так они и сделали, хотя это стоило им большого труда. Ветви были так тонки, что не было никакой возможности лечь на них; приходилось все время держаться и стараться не спать, чтобы не упасть в воду.

С рассветом пытка эта кончилась. Они снова пустились в путь, но плыли так медленно, как никогда, потому что силы их все уменьшались, а препятствия в виде различных водяных растений увеличивались. Лагуна у самого берега была сплошь покрыта водорослями. Ко всему этому нужно еще прибавить, что они со вчерашнего вечера ничего не ели и голод сильно мучил их.

Вдруг они увидели на поверхности воды какой-то странный предмет. Казалось, что он был в четверти мили от них. Длина его достигала двенадцати ярдов. От воды до верхнего края было около шести футов. Предмет этот был темного цвета и походил на сухую илистую мель, на которой торчали какие-то огромные колья. Сердца пловцов радостно забились. Им так хотелось верить, что это не мель, а часть материка! Вероятно, это только островок, так как он со всех сторон окружен водою. Ничего! Лишь бы только это была суша, они так выспятся на ней, как не спали еще ни разу со дня гибели галатеи. Кроме того, островок этот доказывал близость материка.

Высунувшись из воды, Мундруку внимательно разглядывал темную массу; он сообщил товарищам, что она еще очень далеко. Несмотря на такое неприятное известие, пловцы не падали духом и изо всех сил стремились к темному предмету, породившему в них столько радостных надежд. Вдруг то, что они принимали за колья, отделилось от земли и оказалось просто-напросто темными птицами. Распустив свои широкие треугольные крылья, они летали над головами путешественников и своим криком, казалось, выражали полное удивление. Присутствие птиц еще более подтверждало, что темная масса действительно часть суши.

Однако, когда они подплыли ближе к темному предмету и когда до него оставалось всего лишь сто ярдов, они узнали, наконец, что жестоко ошиблись.

— Это не земля! — вскричал индеец с отчаянием в голосе. — Это не островок, не мель, не какая другая часть суши, а просто палое дерево!

— Что же это значит? — спросил Треваньов.

— Старое дерево, монгуба, засохло и упало; ветви его давно обвалились, а ствол течением занесло сюда.

Никто не понимал индейца. Слова его были ясны только одному Ричарду.

— Это ствол упавшего дерева, дядя, — сказал он. — По тому, как оно держится на воде, я уже вижу, что это действительно монгуба, как сказал Мунди. Кажется, стебли виктории не дают ему плыть дальше.

Объяснение это было прервано радостным криком индейца, он чем-то был ужасно доволен.

— Господи, Боже! — воскликнул он, высовываясь из воды. — Господин мой, ведь Мундруку совсем сумасшедший человек! Где же у него голова? Вероятно, она потонула в гапо вместе с галатеей!

— Пресвятая Богородица! Что с ним? — спросил Типперари Том, на лице которого, как в зеркале, отразилась радость, светившаяся в глазах индейца. — Уж не видит ли он землю?

— В чем дело, Мунди? Почему ты называешь себя сумасшедшим?

— Подумайте только, господин мой, до какой степени я был глуп, когда пришел в отчаяние при виде ствола сухого дерева! Да какого еще дерева! Огромной монгубы, из которой можно сделать прекрасную лодку для всех нас. Слава Великому Духу — мы спасены.

Теперь только товарищи поняли индейца и очень обрадовались его словам.

— Действительно, — вскричал Треваньов, — это как раз то, что нам было нужно! Из этого большого дерева мы можем сделать лодку. Слава Богу! Теперь я могу надеяться снова увидеть родную Англию!

Тотчас же пловцы стали взбираться на плавающий ствол. Однако это не скоро им удалось, так как плавательные пояса сильно мешали им и они не раз падали в воду. Кроме того, взбираться было довольно трудно еще и по той причине, что ствол возвышался на шесть футов над водой. Но вот, наконец, все устроились на нем и принялись его рассматривать. Это был ствол дерева из семейства мальвовых, дерево, родственное с баобабом и хлопчатником.

Существует несколько видов американского бомбакса. Деревья эти приносят большую пользу. Так, например, из стволов монгубы, растущей в лесах Амазонки, выделывают лодки. Из одного ствола выходит огромная лодка, вмещающая двадцать бочек сахару и целый экипаж индейцев. Легкость — отличительная черта этого дерева, а потому для постромки судов оно положительно незаменимо.

Шелк или хлопок, окружающий семена этих пород деревьев, хотя и выглядит очень хорошо, но для выделки совсем не пригоден: он легко рвется и из него невозможно выпрясть нитки. Он продается в Европе под именем капка, и его употребляют обыкновенно на набивку тюфяков, диванов и подушек. Индейцы, живущие на Амазонке, употребляют его на пыжи при заряжении ружей.

Монгуба и другие родственные деревья имеют странную особенность: на стволе их часто образуются большие наросты. Иногда на стволе хлопчатника можно встретить два нароста в виде огромных досок, покрытых корой, как и само дерево, и образующих нечто вроде лошадиного стойла. Иногда эти перегородки достигают пятидесяти футов вышины.

Хлопковое дерево и миссисипский кипарис имеют ту же особенность.

Монгуба является одним из интереснейших деревьев в лесах Южной Америки. Огромные его размеры, странные наросты, серо-зеленая кора, громадные ветви и роскошная листва — все это делает монгубу заметной даже в таком лесу, где растительное царство имеет множество интереснейших и самых разнообразных представителей.

Как раз на стволе такого дерева, давно лишенного ветвей и листьев, наши путешественники и нашли себе приют.

Впрочем, нужно заметить, что ни одну нерадушную хозяйку гости так скоро не покидали, как путешественники наши покинули приютившее их дерево.