из общей массы выделялись некоторые верхушки деревьев. Следуя указаниям вожака, путешественники заметили, наконец, особенное дерево; оно было настолько выше других, что имело вид великана, стоящего посреди пигмеев.

Это и была амазонская массарандуба, одно из замечательнейших деревьев даже в таком лесу, где встречаются самые разнообразные и необыкновенные растения.

Только Треваньов и Ричард знали, каким образом дерево может снабдить хлебом и молоком; для других же это было совершенно непонятно. Молодой человек с радостью смотрел на дерево, которое обещало им хороший ужин.

Массарандуба — это знаменитое дерево-корова. Оно известно еще под названием «молочное дерево» и растет в Южной Америке. Гумбольдт описывал его достаточно подробно, а впоследствии ботаники разных стран. Оно принадлежит к тому же семейству крапивных, к которому относится и хлебное дерево. Но еще удивительнее то, что к этому семейству принадлежит и знаменитый анчар, древо смерти. Как в одной семье бывают часто и добрые, и злые дети, так и к одному семейству принадлежат не только деревья, дающие здоровую пищу, но и такие, в соке которых заключается один из злейших ядов.

Массарандуба — не единственный представитель так называемых молочных деревьев. К этому виду принадлежат и другие деревья, сок которых похож на молоко и более или менее безвреден. Некоторые из них дают очень вкусное и питательное молоко.

Массарандуба — одно из самых больших деревьев на Амазонке; оно бывает более двухсот футов вышины, причем верхушка имеет вид огромного купола. Иногда из него получаются бревна в сто футов длины. Дерево это очень крепкое.

Как большинство американских деревьев, массарандуба растет в одиночку, так что на расстоянии мили можно встретить два, три, очень редко шесть таких деревьев. Его легко узнать по красноватой шершавой коре, из которой индейцы приготовляют темно-красную краску. Плод его, величиною с яблоко, очень сочный и вкусный. Его-то Мундруку и имел в виду, говоря о хлебе своим голодным товарищам. Однако главное значение имеет не плод, а сок этого дерева; стоит только сделать на коре надрез, и оттуда потечет белая жидкость, сильно напоминающая собою молоко. Если бы не бальзамический запах этого сока, можно было бы подумать, что это настоящее густое коровье молоко. Постояв немного на воздухе, сок сгущается и образует нечто похожее на сыр. Чтобы оно не густело, нужно подлить к нему воды. Туземцы едят его с маисовым хлебом. Его употребляют также с чаем, кофе и шоколадом. Многие из-за бальзамического аромата предпочитают его настоящим сливкам.

Молоко массарандуба в большом ходу среди испанцев и португальцев Южной Америки. Оно никогда не приносило никому вреда; вот почему молочное дерево причисляется не только к самым необыкновенным, но и к самым полезным произведениям щедрой природы.

К этому-то дереву и направились наши путешественники. Оно стояло в глубине леса, так что от опушки пришлось проплыть до него ярдов двести. Как и следовало ожидать, ствол и ветви этого дерева были обвиты чужеядными растениями, из которых большинство составляли лианы. По этим последним путешественники легко взобрались на дерево и прекрасно устроились на нем. Толстые, продолговатые, с заостренными концами листья защищали их от солнца. Дерево было сплошь покрыто плодами, эти яблоки всем очень понравились. Впрочем, если бы даже они и не были вкусны, то и тогда голодные и усталые путешественники нашли бы их превосходными.

Мунди прежде всего позаботился об угощении товарищей, он сделал своим ножом около дюжины надрезов в коре молочного дерева и к каждому из них подставил скорлупу ореха са-пукайи, отвязав ее от плавательных поясов.

Результаты этой операции не заставили себя ждать. Не прошло и двадцати минут, как каждый из путешественников уже наслаждался великолепными сливками.

Все были так рады поужинать, что никому и в голову не приходило позаботиться о том, чем они будут питаться завтра, но индеец сообщил им, что на следующий день они могут получить такую же вкусную пищу.

Это счастливое открытие ободрило их; они решили, что Провидение, так неожиданно пришедшее им на помощь, печется о них и что оно оградит их от всех опасностей, которым они будут подвергаться во время путешествия. Все были хорошо настроены и много говорили. Главной темой для разговора послужило, конечно, дерево, которое в этот вечер приютило и накормило их. Ричард рассказал, что в Паре негритянки продают на рынках не только плоды этого дерева, но и молоко и что это молоко прекрасно заменяет клей. Сломается ли гитара или скрипка, разобьется ли фарфор, стоит только помазать их соком массарандуба, и вещь склеится; мало того, она прекрасно переносит и жар, и сырость.

Другая интересная особенность этого сока заключается в том, что его можно получить и после того, как дерево срубят; в течение нескольких месяцев рабочие лесопильного завода добывают для своего кофе сливки из бревен массарандуба. В противоположность обыкновенным коровам дерево это дает молоко и после смерти.

Солнце уже зашло, и собеседники решили, что пора отдохнуть. Только они принялись устраиваться на ночь, как вдруг произошло обстоятельство, которое помешало им лечь спать.

Когда путешественники поплыли вдоль леса, коаита осталась на дереве. Даже ее любимец Том не позаботился о ней. Пловцы решили, что обезьяна прекрасно проживет и без них в потонувшем лесу, и нисколько не жалели, что бросили ее; тем не менее, когда вблизи массарандубы послышался ее крик, все очень обрадовались. Вскоре коаита появилась на том дереве, на котором сидели наши путешественники, и тотчас же бросилась к Тому. Оказывается, животное, не теряя пловцов из виду, следовало за ними по деревьям. После разлуки все были рады коаите и каждый старался приласкать ее.

XII

Поблагодарив Бога за спасение, путешественники легли спать. На следующий день они снова пустились в плавание. Как и накануне, путь их то и дело заграждали заросли виктории-регии; несмотря на все старания, они проплыли до полудня всего лишь три мили. Оглянувшись, они могли еще ясно рассмотреть массарандубу. Даже под вечер, проплыв около десяти миль, они не потеряли еще из виду этого огромного дерева.

С закатом солнца они остановились. Однако кругом не было видно ни одного подходящего дерева, на котором